Марина Серова - Взрывное лето

— Ребята, вы что, — пыталась я спорить и остановить это безобразие, пока Ярославцев возился в тумбочке, отыскивая стаканы. — Андрей, ты же в больнице, тебе нельзя!

— Ладно тебе, Таня, по наперстку ведь! Ты оцени, такая махонькая скляночка на троих мужиков, — миролюбиво успокоил меня Витя. — Ты не думай, мы и тебе нальем.

— Мне нельзя, — твердо отказалась я. — Я за рулем.

— Нельзя так нельзя, — согласился Самойлов. — А нам не только можно, но и нужно, — и разлил все, что было в бутылке, в три стакана. А мне налил сока папайи.

— Именно, — поддержал его Андрей. — Коньяк врачи очень даже рекомендуют для расширения сосудов. Нет, Танька, ты сама подумай, такое дело свернули, грех же не выпить! — Он поднял свой стаканчик. — Вот выйду я из больницы, мы еще соберемся и как следует отметим это дело. Ну, за присутствующих здесь дам!

— За тебя, Таня! — поддержал его Самойлов.

Ярославцев молча отсалютовал мне своим стаканчиком.

Мы выпили и принялись за пиццу. Витя первым вырезал себе кусок с оливками, улыбнулся мне благодарно, передал нож Ярославцеву. Тот не слишком уверенно примерялся сначала отрезать тонкую полоску, потом передумал, лихо отхватил себе здоровенный кусок и сразу начал жевать. Лицо у него стало задумчивым.

— А я из твоих ручек хочу, — нахально заявил Мельников, — так вкуснее.

— Вот и думай, что это: комплимент или безразмерная наглость с твоей стороны, — проворчала я, отрезая и ему небольшой ломоть.

— Эй, а почему мне меньше всех? — возмутился Андрей.

— Так ты же раненый, тебе тяжело большой кусок держать. Устанешь, уронишь еще.

— Конечно, как пиццу есть, так сразу вспомнила, что я раненый. Жадная ты все-таки, Иванова.

— Не говори глупостей, кому, по-твоему, я ее притащила? Съешь этот кусок, отрежу еще.

Себя я тоже не обделила, глупо же сидеть в компании трех жующих мужиков и смотреть на них. Откусила, попробовала… Да, пицца удалась!

Запивали соком папайи. Причем Витя ворчал, что угораздило, дескать, Мельникова предпочитать такую гадость, вот виноградный сок не в пример полезнее и вкуснее.

— Ага, особенно хорошо перебродивший, — поддержала его я.

Наконец мужики наелись, да и пицца закончилась, несмотря на грандиозные размеры. Я собрала крошки, убрала салфетку и выбросила пустые коробочки из-под сока. Даже интересно, почему это, если в мужском коллективе появляется женщина, она автоматически становится «прислугой за все»? А сама виновата, не вспоминай, что ты женщина, не хватайся за уборку.

— Спасибо тебе, Танюша, — прочувствованным сытым голосом сказал Самойлов.

— Свои люди, сочтемся, — отмахнулась я. — Вы на чем остановились?

Остановились они на том, как мы все поехали на захват. Так что я с большим интересом прослушала Витин рассказ, как они лихо, с одного удара, выломали хлипкую дверь и вломились в квартиру, как оказались в совершенно пустой комнате…

— Косачев, балда, не предупредил, что квартира двухкомнатная. А они в спальне были, да еще дверь забаррикадировали. Так что пока мы разобрались, пока в окна попрыгали, смотрю, они уже улепетывают вовсю. Если бы не Татьяна с Венькой, могли и уйти.

Рассказал о героическом спасении моей жизни. Андрей не стал ничего комментировать, только улыбнулся Ярославцеву, одобрительно похлопал его по плечу. Тот тоже промолчал, опустил глаза и залился алым девичьим румянцем.

Потом Витя доложил, сколько всего интересного мы нашли в квартире, где обретались Авдеев с Тарасенко. И магазины для автомата, и массу комплектующих, необходимых для изготовления взрывных устройств. И ножичек нашли, вполне подходящий к печальной истории с Лемешевым.

— Так что теперь ребята сели плотно, — жизнерадостно говорил Самойлов. — Эксперты над взрывчаткой еще колдуют, а баллистики уже дали заключение: автомат тот самый, из которого в тебя, Андрей, стреляли. А с Татьяной сложнее, из тебя пули вытащили, есть с чем сравнить, а вот что в нее из этого же автомата палили, вряд ли сумеем доказать. Пули, срикошетив от асфальта, улетели черт знает куда, так и не нашли их.

— Ладно, хватит и того, что доказать можем. Нож тоже сейчас в лаборатории. На одежде и обуви бандитов обнаружены следы крови, сейчас устанавливают, чьей. Если это кровь Лемешева, то вообще никаких вопросов не остается. А скорее всего именно его. Да и Косачев рвется их утопить, хочет дать показания. Взрывчатку-то, которой его жену взорвали, Лемешеву дали Авдеев с Тарасенко. Все было так, как мы и подумали: как только главбухша дала своему директору прослушать пленку, он тут же решил рубить концы. Так что погибла Елена Викторовна отнюдь не случайно.