Марина Серова: Гляди в оба

— Будем, — кивнул Сеня, вспоминая, что я и есть — милиция, нет никакого смысла напрасно метаться.

— Во-первых, все про твои переговоры насчет «Музыкального бума», с самого начала…

— А, черт, так и так сегодня все провалилось. Ничего не будет. Никакого «Бума».

— Это почему же?

— Что ж тут неясного? Можно, я все-таки оденусь? — И Сеня принялся вяло натягивать на себя свои портки. — Они, москвичи, как увидели, какая потасовка в «Колибри» началась, сразу отказались с нами иметь дело. Говорят, варвары вы, мы хотим иметь дело с цивилизованными людьми, вот тебе и все…

— Конец мне понятен. Но как ты вышел на этот «Музыкальный бум?» Только правду. Через Птаха?

— Да чего вы из этого дела строите тайну за семью печатями? Дело-то нехитрое. Стоит свистнуть — и в Тарасове сотня всяких столичных каналов появится, только деньги плати. Всем хочется из провинций деньги качать! Конечно, я сразу понял, что «Музыкальный бум» на сегодняшний момент — самый сильный вариант…

— Ты не ответил на вопрос. Вышел на них через Птаха?

— Ну и что такого? Проговорился парень однажды по глупости, что его отец собирается «Бум» сюда тащить, я и задумался. Дело выгодное, верное. Учредители тоже «добро» дали. Бяшу легко уговорить.

— А как же Александр Петрович Пташкин?

— Что Александр Петрович? — не понял Сеня.

— Но ведь ты же с ним вроде как в дружбе? Ты же знал, что он первый затевает этот бизнес?

— Ну, ты меня даже смешишь. — И Сеня действительно, впервые за это время, кисло улыбнулся, словно лимон пожевал. — При чем здесь дружба? Это одно, а бизнес — другое. Кто успел, тот и съел, как говорится. И нечего кислое с пресным мешать. И потом — я в этом деле уже профессионал, у меня и люди готовые есть.

— Ага! Ты чего с Птахом сделал? — одна из девчонок не выдержала, набросилась на Сеню и вцепилась ему и в без того не слишком буйную шевелюру.

— Подождите! — я буквально оторвала бешеную фанатку от Сени. — Я еще не закончила допрос.

— Вы ничего не понимаете, — сказал Сеня с укоризной. — Как вы не понимаете? Мы несем в Тарасов прогресс, именно мы делаем так, чтобы наш город стал столицей всего региона. Что же тут плохого, а? Ну да, была бы еще одна радиостанция, а потом еще десяток телеканалов. Ведь это так все и делается, постепенно… Но почему всякие лезут, мешают…

Его речи сейчас сильно напоминали мне монолог шизика с крыши. Только, наверное, все на крыше приладил — а тут опять отбой. Как бы снова с парнем припадка не приключилось.

— Делается — но какой ценой?

— Ценой? — Сеня не на шутку воодушевился. — Но откуда мне знать, какой ценой? Это дела Бяши. Он деньжищами ворочает, не я. Я только управляю, все создаю. А я вот что скажу: пусть уж лучше он свои дурные деньги таким образом тратит, для пользы всему городу, чем дома себе на Кипре покупать…

— Я имела в виду другую цену — жизнь Птаха, вашего сотрудника, — оборвала я пламенную речь еще одного тарасовского патриота.

— Да при чем здесь Птах? Вы на меня что, чье-то мокрое дело наклеить хотите? — испуганно уставился на меня Сеня.

— Ты последний, с кем позавчера Птаха видели живым. Есть свидетели, что ты нарочно накачивал его водкой, а затем увел куда-то во внутренние помещения. Как я понимаю — в апартаменты, где ты ежедневно балуешься с девочками. — Я нарочно добавила последнее, когда увидела, что Сенина жена с заклеенным ртом, но открытыми ушами придвинулась в комнату из коридора и очень внимательно вслушивается в наш диалог. Услышав мои последние слова, она не осталась равнодушной — глаза ее снова неестественно округлились, дамочка что-то принялась мычать.

— Я имею в виду эту самую комнату, куда ты привел меня по своей ежедневной привычке кого-нибудь трахнуть, не зная, что перед тобой сотрудник милиции. Помнишь, как интересно мы провели с тобой время, старый козел? — продолжала нагнетать я «погоду в доме».

Вспомнив, каким петухом выхаживал Сеня, когда трое верзил держали меня железными клещами, я не удержалась и тоже вжарила ему пощечину. Просто руки зачесались, как захотелось ответить за все свои унижения.

Сеня жалко вжал голову в плечи и заслонился от меня обеими руками, подозревая, что сейчас его начнут бить. Больно и долго, в шесть цепких женских рук и столько же ног, которые Сеня так обожает совсем в другой обстановке. Нет, я не Иисус Христос, это точно. Не умею подставить вторую щеку, все простить. Но… остановиться вовремя пока могу. Не буду же я равняться с малолетними глупыми девчонками, которые повизгивают у меня за спиной от мстительного нетерпения.