Марина Серова - Гляди в оба

— Ну что, надо послушать, что здесь у нас есть. — Я включила кассету и откинулась на мягком сиденье «БМВ». Торопиться не стоит. Нужно набраться терпения и прослушать подряд все записанные программы, спокойно проанализировать услышанное. Тем более в таком приятном обществе…

В который раз сегодня я слышала концерт по заявкам, который вел Птах. Ах какой у него все-таки приятный, обволакивающий голос! Был. Но почему «был», раз этот голос по-прежнему поднимает откуда-то из глубин волну неясных желаний? Как было больно, когда Сеня сжал мне грудь, скотина. Но вначале, когда раздевал, даже и не так уж неплохо… Когда мужчина по-настоящему охвачен желанием, это все равно передается…

Неожиданно я почувствовала, как рука соседа опустилась мне на коленку и медленно, под музыку начала двигаться по бедру. Не открывая глаз, я следила, как сильные, горячие пальцы добрались до «молнии» на брюках, осторожно опустили ее вниз, углубились внутрь…

Ах какая сладкая тайна… Другая рука уже вовсю страстно ласкала груди, которые и так готовы были выпрыгнуть из одежды. И музыка… Как же проникновенно, эротично поет Тина Тернер, свихнуться же можно…

Оказывается, сиденье автомобиля Константина легко откидывалось назад. Не сговариваясь, мы как сумасшедшие начали раздеваться и буквально вцепились друг в друга, охваченные желанием, которое в один момент заставило забыть обо всем… Какое там расследование, чужие драгоценности, безопасность подружки! Ничего этого больше не существовало — только сильное тело, которое старалось подчинить мое и влекло неудержимо в… — как там называлась эта книжечка? — нежный плен. Хорошо, что мы выбрали такое уединенное место. Или Константин сделал это нарочно? Но когда он успел выключить в машине свет? Его губы страстно сжимали соски моих грудей, заставляя тихо стонать от наслаждения. Наконец он вошел в меня весь, объявляя начало необыкновенному танцу под музыку, которая все это время лилась из магнитофона… На кассете кто-то кому-то признавался в любви, передавал приветы, много говорил — а у нас, в полном молчании, прерываемом иногда невольными стонами, происходило то, ради чего, собственно, люди во все времена и устраивали всю эту говорильню, договаривались о встречах… В полном молчании, в диалоге еле различимых в темноте тел…

Лишь резкий, неожиданный щелчок магнитофона заставил нас оторваться друг от друга… Все равно мы теперь уже только отдыхали, пережив, каждый по-своему, мгновения острого наслаждения…

«Ну и ну, — думала я, — не слишком ли много выпало за один день самых разных приключений?» Хотя почему слишком? Ведь за это я и обожаю свою работу частного детектива. Она позволяет за короткое время — за какие-то сутки, двое, трое — пережить столько, сколько обычному человеку не доводится и за десять лет жизни. Принимаясь за новое дело, я начинаю жить в ускоренном темпе, и при этом жизнь словно сама подбрасывает мне по пути неожиданные встречи, лихо выводит из безнадежных положений, засыпает остроумными задачками… В общем, бурлит, бурлит…

Но когда очередное дело заканчивается и наступает пауза отдыха, все это рассеивается, словно наваждение. Как и все женщины, я хожу в магазин, в парикмахерскую, валяюсь в постели и с удивлением вспоминаю о сногсшибательном времени, оставшемся за спиной… Мне всегда хочется в него вернуться, снова испытать на себе дикое жизненное ускорение, словно летишь на «американских горках», и я жду звонка, который возвестит о начале нового запутанного сюжета…

Хорошо, что Константин ничего теперь не говорил. Не люблю мужчин, которые бормочут всякие глупости, когда главное уже сказано. Он просто включил свет и сейчас задумчиво курил. Слушая программы Птаха, в которых пока не было ничего для меня интересного, я начала листать альбом фотографий Муси, который тоже случайно прихватила со стола.

Да, интересной все-таки она была до недавнего времени женщиной, а в юности — вообще загляденье! Я просматривала историю непростой женской судьбы в цветных и черно-белых фотографиях. Вот выпускной вечер, свадьба с Пташкиным… Ах какие они здесь молодые и красивые! А вот уже появляется младенец на руках мамы, похожей на трагическую кинозвезду времен немого кино. А вот уже повеселела, смеется в кругу беспечной компании на пляже… Смотри-ка, и Сеня здесь, гад. Кто же говорил, что они с Александром Петровичем были или до сих пор считаются друзьями?

А чья это совсем детская мордочка с бантиками? Похоже, Муся когда-то висела на Доске почета. Фотография с обратной стороны была подписана: «Маша Величкина. 2-й „В“ класс». Но ведь это же Муся, жена Пташкина! Получается, что это ее девичья фамилия? Так вот кого бомбил Сева своими посланиями! Но зачем? Для чего это ему нужно?