Марина Серова - Гиблое место

Я бросилась в комнату, пытаясь найти записку или хоть какое-то доказательство ее присутствия в моей квартире.

Ничего не найдя, забрала телефон на кухню и включила автоответчик.

Он сначала пытался снова убедить меня в истинности великих чувств коварного изменника, потом встретил радостным советом наконец-то перестать быть легкомысленной, и я уже потеряла надежду, как вдруг услышала слабый голосок Ритки:

— Таня! Я к тебе забегала, но не смогла дождаться. У меня все хорошо, но за мной следит один подозрительный тип, похожий на кавказца. Я его ужасно боюсь, поэтому пока я поживу у мамы. Позвони мне туда. Как у тебя дела? Таня, я тебя очень люблю и очень благодарна тебе за участие. Но мне кажется, что Эдику уже не поможешь. У меня такое чувство, что его уже нет в живых… Все, пока. Надеюсь, скоро увидимся.

Щелчок. Я откинулась на спинку стула, зажигая сигарету. Сейчас, когда Ритка позвонила, мне стало легче. Я расслабилась. Поэтому следующее сообщение не ошеломило меня. Голос был скрипучим.

— Ведьма, прекрати совать свой нос в чужие дела! Иначе пеняй на себя, сука!

Я подскочила. Так. Когда был сделан этот звонок, догадаться нетрудно. Я ушла от Кати и Ольги. После этого? Ведь сначала на автоответчике звучало мое собственное обращение к самой себе.

Голос… Он казался мне знакомым. Где-то я уже его слышала! Где? Где? Где?!

Сосредоточься, приказывала я себе, но — попробуйте сосредоточиться в тот момент, когда вас шваркнули по голове! А у меня было именно такое состояние…

Я налила кофе, затянулась сигаретой и опять села за стол, достав из кармана куртки кисет.

— У меня много вопросов, — предупредила я свои «кости».

«Ничего, — молчаливо согласились они со мной. — Мы привыкшие».

— И все они немного сложноватые даже для меня, — призналась я.

«Но мы-то тебя поумнее будем», — опять молча кивнули они.

— Тогда поехали. — Я кинула их, успев спросить, что за монстр прячется под личиной старца Бориса?

«35+9+22».

«Если он молчит, это, конечно, не признак ума, но явно доказывает отсутствие глупости».

Дальше включаем собственную мыслительную цепочку. Итак, «кости» сообщили нам, что он не глуп. То есть — хитер. Впрочем, это я поняла уже сама.

Как будет действовать хитрец, заманивая в ловушку, если у него к тому же неплохой опыт подавления людей?

Сам он, конечно, появляться повсюду не станет. Но вот…

— Посредник! — воскликнула я. Конечно. У него должны быть посредники. Вербовщики. — И, соответственно, мой план не так уж плох? — полувопросительно, но все же с большой долей утверждения сказала я, бросая «кости» во второй раз. Плох или хорош мой план?

Они прокатились по столу и замерли.

«33+19+4».

«Для вас существует возможность пострадать от руки злоумышленника».

Ага, спасибо. «Кости» мне напомнили о немного забытом уже звонке. «Ведьма». Это значит, что мои противники меня знают. Вопрос — насколько? Знают ли они, например, как я выгляжу?

Ну конечно, знают. Раз тебя видели и поняли, что ты идешь по их следу. И кто же у нас такой хитрый?

Мне стало немного не по себе. Вот так — все обдумываешь, примеряешь, а потом — бац! И тебе мешает твоя популярность! И чего к ней так все стремятся, к этой дурацкой славе?

Нет, я не хочу сказать, что у меня связаны теперь руки. Я думаю, что перехитрить-то я сумею.

— Ну и чем все это кончится? Я сумею всех их прижать к ногтю? — поинтересовалась я у своих советчиц.

«33+20+12».

«У него очень сильная натура, его мысли совпадают с его поступками».

Я поняла, что речь идет о старце Борисе. Не дура. Правда, оставалось непонятным, что ждет конкретно меня. То, что мой противник умен, хитер и силен, я уже уяснила.

— Так вы же мне не ответили, чем все это для меня кончится? — почти обиженно повторила я бросок.

«34+4+18».

«Вы в опасности и должны следить за своими действиями более внимательно».

Ну вот… Если бы выпало вместо четырех шесть, было бы — «верьте в свои возможности, и ваша мечта осуществится!».

Так нет же — всего одна цифра, и ответ совершенно иной.

Хотя — какого еще ответа можно ожидать при таком вот противничке!

Я вспомнила голос по телефону. «Ведьма»… Он назвал меня моей кличкой. То есть знал, кто я, на все сто процентов.

Если только эта самая ведьма у него не была ругательством…

Где же я могла его слышать-то?

Роясь в памяти, я путалась еще больше, вытаскивая из ее потайных уголков все больше и больше «паутины».

Но ответа не находила.