Петр Кожевников - Год Людоеда

Эвальд Янович проходил знакомые места, которые неизменно волновали его память. Особый трепет вызывал дуб, вернее, его останки, чудом сохранившиеся в городе войн и революций, капитальных ремонтов и прокладок подземных коммуникаций. Князь очень любил это дерево и помнил его со времен своего далекого детства, которое, впрочем, казалось ему иногда вполне досягаемым, — ведь оно всегда здесь, рядом, при нем, пока он находится в этом земном мире.

Когда-то в начале двадцатых здесь гуляла с Эвальдом его добрейшая няня — простая деревенская девушка, расстрелянная кровавыми безбожниками за свою преданность семье Волосовых. Казалось, князь вновь ясно видит красивое лицо Агафьи и отчетливо слышит ее милый голос — нянюшка обращает внимание мальчика на могучее, как русский народ, дерево, которое, по преданию, посадил здесь сам император всея Руси Петр Алексеевич Романов.

Волосов очень сочувствовал дубу, когда несколько лет назад в дерево вонзилась молния и сожгла оставшиеся ветви. С тех пор сохранился лишь ствол, но даже эта реликвия, обтянутая специалистами в наиболее уязвимых местах жестью и оттого похожая на стелу, никогда не оставляла князя равнодушным.

Денис Нетаков начал свой промысел три года назад. Тогда семилетний мальчик пытался мыть стекла автомобилей. Если родители забирали его из интерната на выходные дни домой, Нетаков-младший, предоставленный самому себе, блуждал по острову и видел, как пацаны на набережной, пока машины ожидают разрешительного зеленого света, истово трут лобовые стекла грязными тряпками, а позже настаивают на оплате своей непрошеной услуги.

В один из выходных Денис пришел к светофору с тряпкой и встал рядом с ребятами. Они работали вчетвером, были старше Нетакова, но не возражали против нового компаньона.

Дождавшись с ребятами очередного красного сигнала, Денис бодро включился в работу. Он ловко маневрировал в косяке транспорта, пытаясь уподобиться своим коллегам, которых, казалось, вот-вот собьют ревущие машины, но мальчишки каждый раз оставались целы и невредимы.

— Слышь, ты, будешь нам с каждой тонны пятихатку отстегивать. Понял? — Старший из мальчиков, чернявый, с заячьей губой и гипсом на левой руке, подошел к Нетакову во время общего перекура. — Отдавать будешь только мне.

Большинство водителей газовали, выказывая недовольство навязываемой услугой, а то даже начинали громко и обидно ругаться. Но некоторые все же позволяли ребятам протереть стекла. За труд они совали в детские ладошки от пятисот до тысячи рублей. Редко больше.

Первые месяцы Дениса вполне устраивала эта работа, хотя во время перекуров ребята жаловались, что сейчас здесь уже не нашинкуешь той капусты, как года полтора или два назад. То ли дело газетчики — у них, наоборот, дела идут в гору. Там, правда, пацаны постарше, да и связи у них покруче. Ты что думаешь, они за свои башли все эти газеты-журналы закупают? Ага, держи карман шире: там такая система — проходите мимо! Им каждый день новые номера на «мерсах» подвозят!

Более клевой работой Денису всегда представлялась заправка машин. Кстати, что мешает там же и окна протирать? Считай, двух зайцев — одним ударом! И вот, перепробовав за три года несколько работ — от мойщика машин до ночного дежурного в ларьке — мальчик все же решил попытать счастья на заправке.

АЭС, которую себе присмотрел Денис, притулилась в промышленном районе. Вокруг нее сгрудились, словно столпившиеся работяги, фабричные и заводские строения: цехи, склады, общежития. В большинстве они стояли пустыми и заброшенными. Некоторые еще наполнялись людьми и какой-то полупроизводственной-полуторговой жизнью. Фасады этих зданий украшали вывески и яркая реклама. Стены и окна вблизи этих вывесок и реклам были ухожены, а к великолепно отделанным дверям подкатывали сказочно роскошные автомобили.

Тут и там территорию квартала занимали пустыри и свалки. Здесь трусцой курсировали стаи бездомных собак, стремительно проносились крысы, кружились с воплями вороны и чайки.

Цены на заправке были не выше, чем на других, и водилы охотно заправляли здесь своих стальных коней — от «мерсов» и «бээмвух» до колымаг вроде «двадцать первой» или даже «Победы».

Денис несколько раз оказывался в районе этой АЗС и как-то заметил двух пацанов, которые помогали хозяевам машин заправляться — открывали бак, вставляли пистолет и в обратном порядке — вынимали пистолет, закрывали бак, после чего получали от водителя то рубль, то пятерку новыми. Впрочем, случались и такие жмоты, которые засылали бессмысленные пятьдесят, а то и десять копеек.