Марина Серова - Дело с телом

— Скажите, пожалуйста, проект застройки уже утвержден? — спросила я, усиленно придерживаясь выбранной роли. Я уже поняла, что ничего полезного по делу здесь не узнаю. Ну и ладно, ведь эта моя операция и была задумана в основном для внедрения «жучков» на вражеской территории.

— Боюсь, что нет, — широко улыбнулся Шалимов.

Глядя на его «киношное» выражение лица, мне ужасно захотелось сказать ему, что не снимаю на камеру, а всего лишь беру интервью. Но я благоразумно сдержала сей порыв. А Константин Львович продолжал излагать:

— У нас в министерстве на рассмотрении находится двадцать три проекта от различных организаций Тарасова и области. Две недели назад их было около двухсот, но предварительный отбор, как видите, сильно сократил количество конкурсантов. Теперь мы стоим перед сложнейшей задачей: выбрать достойнейший проект из достойных, — значительно заключил Шалимов, пристально глядя на меня и пытаясь, видимо, представить, какое впечатление производит на журналистку его речь.

Я благоговейно взирала на него, подобострастно кивая. Эта реакция его вполне удовлетворила, и Шалимов добавил:

— Полагаю, к началу следующей недели мы выберем один из проектов и, рассчитав бюджетную базу, начнем застройку.

Я мило улыбнулась, обдумывая сложнейший вопрос: как бы поставить «жучок», прежде всего — в телефон. Посмотрела внимательно на хозяина кабинета: чуточку смятый галстук поверх белой рубашки, легкий темный пиджак, небрежно перекинутый через спинку кресла. В голове моей появилась одна идея, и я спросила:

— Константин Львович, я думаю, интервью с вами мы разместим на первой полосе. И мне бы очень хотелось сделать вашу фотографию. Вы не будете против, если я вас сейчас сфотографирую?

Шалимов с сомнением посмотрел на меня, но я только лучезарно улыбнулась, теребя ремешок фотоаппарата, и грациозным движением закинула ногу на ногу. И добавила с подходящей к случаю поспешностью, объяснимой лишь глубоким волнением от встречи с большим человеком:

— Константин Львович, у нас достаточно крупное издательство, и полагаю, информация о вас, размещенная в нашей газете, положительно скажется на популярности ваших начинаний.

— Тогда я должен привести себя в порядок, — подумав, согласился Шалимов.

Есть! Сработало!

— Будете кофе? — спросил политик, уже подходя к двери.

— Да, с удовольствием, — согласилась я, надеясь, что разговор с секретаршей по поводу кофе задержит его еще на какое-то время.

Шалимов выкатился из кабинета — оказалось, что у него до смешного короткие ноги. И я осталась одна.

Первый «жучок» мгновенно разместила под сиденьем моего кресла. Затем, осторожно сняв телефонную трубку, я быстренько, привычным уже движением, раскрутила ее, и «жучок» ловко улегся на мембране. После чего трубка вернулась в первоначальное положение на рычаги телефона, а процветающая журналистка плюхнулась обратно в кресло. Я уложилась вовремя — ровно через две секунды после этого в кабинет вошла великовозрастная секретарша Шалимова и поставила передо мной чашку кофе. По комнате тут же поплыл его аромат, и я с наслаждением пригубила неплохой даже на мой взыскательный вкус напиток.

Еще несколько минут — и вернулся сам Шалимов. Мне показалось, он успел погладить рубашку и галстук. Меня это просто восхитило — уложился в такой короткий срок!

Я сфотографировала его и собралась уходить. Константин Львович любезно поднялся.

— Благодарю вас, что согласились со мной встретиться, — мило прощебетала я напоследок.

Политик очаровательно улыбнулся, проводил меня до приемной и закрыл дверь.

Я вышла, задумчиво глядя себе под ноги и размышляя, дадут ли мне «жучки» хоть немного новой информации. Теперь надо заняться прослушкой. И возможно, придется форсировать события.

Погруженная в собственные размышления, я смотрела в никуда. Что и стало причиной… везения. Потому что в дверях я наткнулась на кого-то и вцепилась в чей-то пиджак, дабы не упасть. Когда я подняла глаза, у меня сразу же включилась память. Вообще, моя память — предел мечтаний любого делового человека. Я никогда не пользуюсь блокнотами. Обычно все (по крайней мере, большую часть важной информации) я запоминаю сразу же и надолго. Вот и теперь — увидев прямо перед собой привлекательное мужское лицо, я вспомнила слышанное однажды. Правда, личность эта была более чем заметная. Человек, на которого я наткнулась, светло-рыжий и черноглазый, являл собой, надо признать, весьма привлекательного мужчину. Это сочетание — рыжие волосы и темные глаза — заставило меня вспомнить о словах секретарши из «Тарасовских ведомостей». Она упоминала, что так выглядел человек, с которым Клюжев нередко и подолгу общался. Рыжий тип с уверенностью входил в правительственное здание, и я не без оснований решила, что он может быть близок к этим кругам. Просто так сюда не попадешь. Следовательно, я просто обязана пообщаться с ним. Упускать удачу, влетевшую прямо в руки, я не имела права.