Марина Серова - Кошелек или жизнь?

— А шустрый у тебя старичок-начальник что-то стал, — улыбнулась я невольно. — Можно и познакомиться.

— Шустрый. Только это теперь новенький старичок. Ему двадцать девять, — засмеялся Володька. — Вообще-то он женатый, но могу и познакомить, он обрадуется.

— Вот еще! — фыркнула я, как кошка, и мы вместе, сами не понятно чему, засмеялись.

Меня всегда удивляла собственная способность веселиться перед делом, когда, судя по всему, без стрельбы не обойдется и кого-нибудь припечатать могут как следует. Нужно бы бояться, а наоборот, в минуты опасности какая-то беспечность шальная откуда-то появляется и смешливость дурацкая. Может, из чувства самосохранения, следуя известному, что «смелого штык не берет»?

Но по дороге в машине Володька сделался серьезным и во всех подробностях расспросил меня о группе, которую мы ехали окружать.

— Как пить дать — они, — пошевелил задумчиво своими знатными бровями Володька. — Ну точно, все сходится. Нужно будет потрясти, но, кажется, за этими красавцами пропажа еще одного человечка, до сих пор не раскрытая, мошенничество. И, наверное, Абрамович с женой тоже.

— Какой еще Абрамович?

— А я разве тебе не рассказывал? Смешная история. Абрамович с женой поехал на какой-то зарубежный курорт через одну турфирму, которая тут же исчезла с горизонта. Очень радовался, что такая дешевка для немецкого курорта. А оказалось, что там санаторий специальный для стариков-туберкулезников. Кто-то там просто договорился с хозяином о бесплатной благотворительной помощи для русских бедных родственников, а сам туда за денежки Абрамовичей отправил…

— Представляю, как жена его обрадовалась.

— Это точно: небось полный чемодан нарядов с собой привезла, а там все кавалеры за восемьдесят и в инвалидных колясках, спать в восемь вечера ложатся, а на завтрак кашу манную и тертые яблоки дают. Красота! Я этому Абрамовичу сразу сказал: а ты чего хотел за такую сумму, фонтан из шампанского? А он все равно заявление не забирает, как клещ прицепился, чтобы нашли прохиндеев — мечтает за кашу на воде отомстить…

Оказалось, Володька как свои пять пальцев знает Березовку и заброшенный пионерский лагерь — наверное, я бы гораздо дольше плутала в редком, но хитром лесочке, который то скрывал дома, то вдруг выставлял напоказ несколько дач и потом снова прятал в «трех соснах».

— Знала бы ты, сколько я всяких «мухоморов» в этой Березовке собрал, — ухмыльнулся на мой вопрос Володька. — У меня такое ощущение, что здесь уже нормальных людей не осталось, одна шваль бандитская. Как будто у них здесь своя коммуна или что-то вроде государства. Как перестрелка, или труп в кустах нашли, или еще какая-нибудь гадость, можно даже не спрашивать, сразу чесать в Березовку. Видишь, какие замки понастроили. Но в маленьких домишках тоже черти водятся. Шеф как услышал про Березовку, говорит, езжай, не ошибемся…

— Вон оно что…

— Ха, а у меня теща недавно учудила, когда мы дачу хотели купить. Прибегает с вытаращенными глазами и говорит: нашла, совсем по дешевке и близко — в Березовке. Мужик один умер, а дети его дом дешево продают. А я-то как раз хорошо знаю, отчего мужичок этот умер, поверь мне, совсем не от инфаркта. Говорю: ну мать, спасибо, отличный ты мне отдых устраиваешь по выходным, лучше всякого Черного моря… А она гляделками: хлоп, хлоп, дура старая… Вот этот дом должен быть, я уточнил…

Я даже обрадовалась, что мы доехали, — что-то у Володьки сегодня было на редкость веселое настроение, а у меня перед глазами все еще стояло резко очерченное запрокинутое лицо Стасика.

— Слушай, а я похожа на Смерть? Ты свою Смерть как представляешь? — неожиданно спросила я Володьку, и он непонимающе на меня уставился.

— Тьфу ты, нашла тоже время… Я свою Смерть в виде тещи представляю, — сказал он, высаживаясь из машины. — Такая же страшная. Я ее тоже когда-нибудь не выдержу и пристукну…

— Нет, а правда.

— В виде черной дырки, — признался Володька. — Когда на тебя дуло вплотную наставлено, там такая черная дыра внутри видна, от которой мороз по коже дерет. Ты здесь пока сиди, нечего зря рисковать.

— А как ты действовать собираешься?

— Сначала по-хорошему. Здравствуйте, покажите ваши документы, нужно пройти с нами для дачи показаний. А если не захотят — придется по-плохому, что с ними поделаешь, — вздохнул Володька.

— А мне почему нельзя?

— Сиди пока, — строго так, по-мужски приказал Володька, и спорить с ним не хотелось.