Марина Серова - Курортные развлечения

— Знаю, конечно. Это Роман, что здесь произошло?

К Роману уже подбежал напарник Гены, перевернул лицом вверх. Специфический запах хлороформа заметно ослабел, но еще чувствовался. Больше всех, кажется, гадкий запах ощущала я.

— Да выбросьте же наконец эту марлю вонючую, иначе мы все здесь поляжем.

Все оглянулись на меня. Заговорил незнакомец:

— Так он чего нанюхался?

— Снотворного. Поспит и протрезвеет! Да вон уже и завозился. Крепкий какой… — не без издевки сообщила я.

Рома зашевелился и открыл глаза. Первыми его словами были следующие:

— С ней все нормально?

— Ты о ком? — не понял Бойков.

— Это он обо мне! Со мной все хорошо, можешь не волноваться, Роман, не знаю, как по отчеству! Рада знакомству — Таня Иванова. Зачем ты меня, паразит, по башке хлопнул?!

— Ну прости, не знал, что ты знакомая Геннадия Александровича. Говорю, за мужчину тебя принял. Из-за куртки. Геннадий Александрович, откуда мне было знать, что она не мужик, а тетка?

Теперь Геннадий развеселился.

— Ты же детектив, вот и должен был соображать. Да вы, получается, коллеги. Татьяна, познакомься — Роман Нечитаев, очень хороший мой приятель и, кстати, детектив. Правда, сегодня не сильно отличился в работе.

— Нет, сегодня он как раз отличился, — возразила я, почесывая здоровенную шишку на голове.

Гена продолжил:

— Роман должен был разобраться с шайкой подонков и с их главным.

— Главной, — бесцеремонно встряла я.

— Что «главной»? — переспросил Бойков.

— Не что, а кто, главной была Светлана Ивановна, знакомить вас не надо.

Я кивнула в сторону Сланыча. На какое-то время Геннадий растерялся. На миг.

— У меня как раз в телефоне помехи были, думал, померещилось…

Мимолетная растерянность сменилась яростью и злостью. Но Бойков вряд ли занимал бы пост президента компании, не умей он сдерживать свои эмоции. Тон стал холодным и надменным.

— Не ожидал встретить вас здесь, а скоро — в суде. Но раз уж встретил — придется пообщаться.

— Геннадий Александрович, это ошибка. Меня подставили, я даже не знала, что на этих кассетах, думала, просто фильмы.

— С чего же вы решили, что на них не фильмы?

Светлана Ивановна осеклась. После паузы продолжила:

— Так по телефону ваш товарищ говорил, что кассеты у него, ну я и подумала: что-то не так.

— А зачем же вы, такая невинная, меня стульями убивали?! — опять вмешалась детектив Иванова.

— Так я вас, Танечка, и не узнала в темноте-то, приняла за грабителя.

— И за границу с «грабителем» собрались?

Светлана Ивановна принялась яростно объяснять, что с перепугу глупость сказала, и проверить меня хотела, и еще какой-то бред. Ее остановил Бойков:

— Ну хорошо, оставим пока это. Кто же тогда злодей, раз не вы?

Начались слезы.

— Я боюсь, меня убьют… у меня дочь…

Геннадий обернулся в сторону незнакомого мужчины.

— Это мой брат, и у него тоже дочь. И с его дочерью случилась большая беда. В вашем притоне. Кто велел ее доставить туда? Кто всем заправляет? Не отпирайтесь. Вас отсюда не выпустят, пока мы не узнаем все, что нужно.

— А что мне будет за чистосердечное признание?

— Может быть, останетесь в живых, — полушутя-полусерьезно ответил брат Гены.

— Рекомендую признаться именно чистосердечно. Тогда я подумаю об оказании материальной поддержки вашей дочери на время долгого отсутствия матери.

Светлана Ивановна поведала очень интересную историю. И столь же пошло-грязную.

Сначала роль главного злодея отводилась некоему немцу, точнее, Гансу. Якобы Ганс с помощью шантажа заставил администратора гостиницы наладить здесь поставку девушек для похотливых клиентов. Процент, отчисляемый ей за содействие в бизнесе, по словам Светланы Ивановны, был ничтожно мал. Поэтому она решила не разоряться на проституток, а привлекать обычных отдыхающих девушек. Как? Путем шантажа и запугиваний.

Это была одна из версий. Таких версий у Светланы Ивановны оказалось предостаточно. Пришлось нам с Нечитаевым поочередно задавать рассказчице неожиданные вопросы. На большинство из них администратор «Жемчужного» ответить не смогла. Несколько раз прерывала рассказ словами: «Ой, я перепутала, все было не так, а…»

Короче, врала она очень долго и неубедительно.

Окончательный и наиболее правдивый рассказ был таким: Светлана Ивановна живет с больной дочерью. Болезнь дочери неизлечима. И болезнь такова, что требует постоянного присутствия сиделки. Девушку нужно кормить с ложки, водить в туалет, гулять с ней. Умственное развитие больной таково, что та вообще мало понимает, что происходит вокруг. Следовательно, приходится следить за всеми действиями дочери. Несчастная мать не раз тушила пожары от включенного утюга и других перегоревших электроприборов.