Марина Серова - Клиент всегда прав

— Ты думаешь, что это точно не твоя мать? — опасливо поинтересовался Пинна.

— Ты же сам минуту назад уверял меня, что это не она! — вскипела Вероника. — Оставь меня. Лучше принеси что-нибудь выпить.

— Ром, виски, коньяк, вино?

— Виски, — решительно заявила Вероника.

Повисла пауза. Потом до моего слуха донесся звон стаканов.

— Держи, как ты любишь… Много-много льда.

— А ведь ты знал о том, что Берти на даче… — срывающимся от волнения голосом сказала Вероника.

— Ты сама мне об этом сказала, — лениво отозвался Пинна.

— Это не ты, Пинна?

— Послушай, мне не нравится, что ты перестала мне доверять. Зачем мне убивать твоего мужа? — с деланной беззаботностью спросил Пинна.

— Ты ведь предлагал мне брак…

— Да, но ты отвергла мое предложение, заставила меня страдать, — печально проговорил Пинна.

— Я привязалась к тебе, — вздохнула Вероника, — ты один меня понимаешь. Мне так нелегко!

— Вероника, — вкрадчиво начал Пинна, — а это не ты убила Альберта?

— С чего ты взял? — огрызнулась Вероника.

— Ну, однажды, когда ты была немного пьяна, ты рассказала мне, как в детстве положила снотворное в чай своему отчиму, и он заснул за рулем своей «Волги» и врезался в грузовик. Ты роковая женщина! — торжествующе изрек Пинна. — Мне это по душе!

— Не преувеличивай, — сказала Вероника, — отчима я ненавидела, а Берти любила.

— Но твоя мать хотела отобрать его у тебя, и ты…

— …решила не отдавать его? — нервно рассмеялась Вероника.

— Когда ты позвонила мне в ту ночь, чтобы излить душу, я посоветовал тебе оставаться дома, а ты все-таки поехала на дачу. Ты думала, что Альберт — твой, но приезжает твоя мать, и ты практически остаешься с носом!

— Ты мстишь мне за то, что я отказалась пожертвовать своим браком ради наших с тобой отношений?

— А что бы ты сказала, если бы убийцей Альберта оказался действительно я?

— Возненавидела бы тебя! — гневно воскликнула Вероника.

— Нет, Вероника, я люблю тебя, но даже из любви к тебе убить не способен, — гордо и горько изрек Пинна. — И все-таки я осмеливаюсь спросить тебя, Вероника, теперь, когда ты осталась совсем одна, согласна ли ты выйти за меня?

— У меня есть мать! — горячо возразила Вероника.

— Во-первых, она в тюрьме, а во-вторых, у нее рак. Ты одна, — тоном Кашпировского произнес Пинна.

— Это ты убил Альберта, — прошипела Вероника, — я вижу это по твоим глазам.

— Конечно, нет, Вероника, — с холодной усмешкой возразил Пинна. — Но иногда я думаю, что мог бы это сделать. Эта тайна связала бы нас крепче брачных уз, — теперь Пинна вещал как Мефистофель. — Ведь сейчас, когда твой муж мертв, а ты на свободе, мы можем пожениться. И никто никогда не узнает, что ты убила своего отчима. Конечно, сделала ты это ради матери, которую тот не хотел отпускать за границу, но и ради себя тоже. Ты ведь надеялась, что всегда будешь с ней…

— Не неси чепухи, — как помешанная захохотала Вероника. — Тебе ведь все равно никто не поверит. Но я подумаю о нашем с тобой браке, я в тебе по-настоящему нуждаюсь.

Я достала из кобуры пистолет и спрятала в карман диктофон. Словно артистка театра, готовящаяся к выходу и ждущая решающего момента, я немного волновалась, хоть и была уверена, что справлюсь со своей ролью. Толкнув дверцу шкафа, я, словно чертик из табакерки, выскочила в комнату.

— Не советую вам, Вероника, выходить замуж за убийцу, — сказала я, держа на мушке Пинну, — хотя вы друг друга стоите.

Мое появление вызвало эффект разорвавшейся бомбы, ну, если и не бомбы, то, во всяком случае, гранаты. Они так и застыли на кровати с открытыми ртами. Защелкнув на запястье Пинны браслет от наручника, другой я прикрепила к массивной спинке кровати.

— Это чтобы вы не вздумали убежать, — брезгливо пояснила ему я, — вы же очень хорошо бегаете. Где пистолет, из которого вы меня пытались убить? Он здесь?

— Ну ты и сука, — задыхаясь от злобы, прошипел Пинна.

— Лучше обойтись без взаимных оскорблений, — я сунула «ПМ» в кобуру, — вам же будет лучше. А вы, гражданка Дюкина, тоже оставайтесь на месте, пока я не закончу обыск.

— Не имеешь права, — Пинна загремел наручниками, но спинка кровати оказалась очень прочной.

Пистолет обнаружился в тайнике под ковром минут через пятнадцать. Рядом с ним лежали хлопчатобумажные перчатки. Я осторожно вынула его, употребив для этого носовой платок, и показала Пинне.

— Думаю, теперь вам нет смысла продолжать запираться, — холодно улыбнулась я. — То, что вы были на даче у Альберта, можно легко доказать. Экспертиза наверняка подтвердит, что на вашей обуви остались следы земли оттуда, даже если вы тщательно вымыли свои башмаки. С точки зрения психологии вы не представляете особого интереса. Все ясно, как божий день. Вы не гомосексуалист, как пытались меня убедить. В ту ночь все сложилось для вас самым замечательным образом. Когда вам позвонила Вероника, вы велели ей оставаться дома и бросились на дачу к Альберту. Думаю, вы уже тогда решили убить его, для этого вы приготовили вот этот пистолет. Но вам повезло еще больше, когда, приехав туда, вы обнаружили, что Дюкин не один. К тому времени приехавшая мадам Левицки выпроводила Ольгу Зарубину, чтобы сказать Альберту окончательное «нет». Вам определенно фартило: вы увидели, как она отобрала у него пистолет и положила его на камин. Как только она ушла, вы проникли внутрь и, угрожая Дюкину вашим собственным пистолетом, взяли с камина его оружие и дважды выстрелили в него. Пистолет Дюкина, на котором остались отпечатки пальцев мадам Левицки, вы предусмотрительно забрали с собой. Ведь так?