Марина Серова - Меня не проведешь

Бог сегодня был добр к Андрею ровно наполовину, так как вышеупомянутая Алина была дома, но отчего-то не спала в столь ранний час, а, уже одетая, пила кофе, курила и читала журнал, расположившись в кресле-качалке у окна с видом на великолепный газон.

Он задержался в дверях, не зная, чего ему больше опасаться — холодности, последнее время частенько появлявшейся в отношении к нему у его жены, или, напротив, преувеличенной теплоты, в которой ему чудилось сознание вины и стремление ее загладить.

Она медленно повернулась к нему и улыбнулась. Судя по безграничной приветливости ее улыбки, ему следовало ожидать именно этого варианта. Несмотря на то что Андрей Сергеевич был мужчиной вполне европейским, мысль о том, что его собственная жена во время его отсутствия находилась — как бы помягче выразиться — в объятиях некоего неизвестного ему лица мужеского пола, была ему весьма неприятна. Он довольно сухо поцеловал ее в щеку и спросил:

— Ты сегодня так рано встала… Почему?

Она поморщилась. В самом тоне его вопроса, в отведенных глазах чувствовалось подозрение. И чем более оно было справедливым, тем более действовало на нее раздражающе, как красная тряпка на быка. Алина закусила губу. Сейчас он опять начнет смотреть на нее глазами затравленного кролика. Отчего-то именно этот взгляд будил в ней ярость. Если бы он хоть на один час превратился в рычащего льва, ей стало бы легче. Но он был не способен на такой подвиг. Слабость его характера сначала казалась ей добротой, потом она хотела извлечь из нее пользу — все, что Алина делала, воспринималось им как должное. Если бы Алина была стервой по натуре, она бы развернулась. Но Алина не нуждалась в рабах. И вряд ли была способна играть на его чувствах. Просто так получилось. Отчего именно эта мягкость характера стала раздражать ее в нем? Сейчас она поняла — он даже не ждет ответа. Его устроит ложь. Любая ложь. Если она скажет: «Видишь ли, дорогой, я просто не ночевала дома, потому что у меня уже давно есть любовник», — он сделает все возможное, чтобы ей не поверить.

— Я всю ночь не могла заснуть — болела голова, — соврала она, — только к утру все прошло…

— Бедная моя, — облегченно выдохнул он, легко коснувшись губами ее лба, — это погода меняется…

Чувство отчаяния сдавило ей грудь. «Господи, как мне это надоело: врать, врать, врать… И никакого выхода».

В это время он думал, что ему надоело смиряться с ее враньем, знать, что это очередная ложь, и не сметь разорвать порочный круг.

— Ну ладно, — сказал он улыбаясь, — пора на работу… Времени нет даже на кофе… До вечера?

Она кивнула. Ему показалось, что в ее наклоне головы было облегчение. Он усмехнулся. Надо что-то менять. Но как? И тут он вспомнил. То, что ему предложил его друг Серебров, было отвратительным. Но если другого выхода нет, что делать?

Придя на работу, он первым делом подошел к телефону. Какое-то время стоял, уставившись на «Панасоник» с ненавистью. Вспомнилось, как однажды, расслабившись под действием выпитого, поведал Сереброву свои треволнения, а тот протянул ему телефон и сказал:

— Если ты сомневаешься, позвони по этому номеру. Это — частный детектив. Она тебе поможет разобраться, что к чему.

— Но это подло! — возмутился Андрей. — Я не должен следить за ней.

Серебров пожал плечами.

— Дело твое, Андрей, — только лучше все выяснить, чем мучиться самому и самому…

Тогда он был готов разругаться с Серебровым. Но телефон спрятал и сейчас держал его перед собой. Правота Сереброва показалась ему очевидной. Действительно, куда лучше обратиться к помощи детектива, узнать правду и уже тогда думать, что делать дальше.

В конце концов наверняка Алина окажется невиновной. А деньги… В глубине души Чернецов связывал начало своих несчастий именно с появлением в своей и Алининой жизни этого самого «презренного металла». Сначала деньги были в радость, потом их обилие привело к тому, что Алину это почему-то начало раздражать, она злилась, что не работает, что ее подруги, не имеющие подобного изобилия, явно скучают с ней, а те, кто должен стать ее подругами по новому статусу, заставляли скучать ее саму. Себя и Чернецова она именовала «новыми русскими», и в это вкладывался такой сарказм, что становилось не по себе.

Когда они поженились три года назад, она была дизайнером, а он ювелиром средней паршивости, были не очень богаты, то есть иногда им приходилось ужасно туго, и так бы все и продолжалось, если бы в один прекрасный день не объявилась его кузина из Иркутска и не предложила ему весьма прибыльное дело, связанное с алмазами. Дело пошло неожиданно резко в гору. Оказывается, разбогатеть в наше время вовсе не сложно, и уже через два года фирма «Клондайк» стала одной из крупнейших по переработке алмазов. Андрей превратился в Андрея Сергеевича, а Алина как-то потухла. Сначала Андрей думал, что это случилось из-за того, что он постоянно отсутствует дома. Частые командировки вынуждали его уезжать каждый месяц. А когда он оставался в Тарасове, работа нередко отнимала у него все время, он мог прийти домой глубокой ночью, и Алина обижалась. Возможно, у нее возникли те же подозрения, что сейчас одолевали его, а он даже не догадывался об этом тогда.