Марина Серова - Нежный убийца

— Еще бы, такую конфетку отхватил!

— Погоди, не перебивай. Так вот. Все обратили на это внимание. Алексей стал допытываться, нет ли на том фото ее «бывшего». Но Яна пришла в себя и сказала, что просто узнала одного парня, пациента их больницы, который потом нелепо погиб в горах. Геля знает этот случай: то был друг Саши. На фото они стояли в большой компании ребят. Яна стала уверять, что плохо знала погибшего. Просто жаль, мол, что такое случилось с человеком.

— Интересно… Если Яна знала друга Саши, могла ведь она знать и самого Сашу?

— А вдруг и Саша знал ее? — предположил Гошка и неожиданно закончил: — Слушай, Тата, давай я буду у тебя помощником? Вместе давай расследовать!

— Что расследовать? Меня никто не нанимал. Это я так, из праздного любопытства.

— Не темни, я же слышал — ты уже и дело просмотрела!

— Ну и что?

— Тат, а Тат! Ну ладно тебе. Вдвоем веселей. И у меня будет практика! А?..

Честно говоря, я ничего против не имела. Но пока перспектива расследования была покрыта мраком неизвестности. Нить, как только я находила ее конец, сразу же рвалась. А вдруг вообще никакого криминала здесь нет? Не хотелось бы окончательно осрамиться перед племянником… Но Гошка смотрел такими собачьими глазами, что я отбросила все амбиции и сомнения.

— Ладно, черт с тобой, помогай. Но смотри: придется попахать. И может, даже зря… Так что, если согласен пожертвовать своим отпуском, — тогда добро пожаловать!

Гошка бросился обниматься.

— Ну-ну, Пинкертон… Давай-ка лучше спать. Завтра составим план и начнем действовать.

Утро приветствовало меня ослепительными лучами солнца и запахом пирожков. Если первое — я сразу поняла, едва выглянув в окно, — никуда не денется, то второе заставило меня поторопиться: Люськины пирожки я просто обожаю. А то племянничек все слопает, чего доброго!

Видимо, того же самого опасался и Гошка в отношении меня, потому что явились мы с ним на кухню почти одновременно. И, одновременно чмокнув нашу «маму Люсю» в обе щеки, уселись за стол на открытой веранде.

До чего же все-таки погода влияет на наше настроение! Ясное солнечное утро, сменившее грозовую ночь, казалось, без следа растворило в потоках света всю вчерашнюю печаль. Сегодня за этим столом царили мир и счастье. Жаль только, хозяина не было с нами: конечно, он давным-давно в рейсе. У старого речного волка нет такого обывательского понятия — «воскресенье». Который уж раз Мите предлагают сменить капитанскую рубку на теплый кабинет начальника, но все бесполезно: не желает отказываться от родной своей стихии, от романтики речного бродяжничества. Тем более что из «дальних странствий» всегда так приятно вернуться в такой вот славный дом, к такой верной и доброй женушке… Когда Митя дома, Люська так смешно и трогательно кокетничает с собственным мужем. А того прямо-таки распирает от гордости и самодовольства: вот, мол, какая у меня красавица жена! При этом оба уверены, что никто ничего не замечает. Святая простота!

Сейчас Люся порхала между столом и плитой и непрерывно щебетала о каких-то милых пустяках. В самом деле, в свои сорок с маленьким хвостиком смотрится она весьма не дурно. Конечно, давно уже не та былинка тоненькая, которая когда-то пригласила свою судьбу на белый танец, но… Счастье украшает женщину, как ничто другое!

Стоп, стоп! Что это тебя, Таня дорогая, потянуло на литературные штампы? От избытка родственных чувств, что ли? Не расслабляйся: у тебя дело впереди!

Сын и наследник Скворцовых тоже выглядел вполне довольным жизнью. Только вид у него был донельзя заговорщицкий, так что, глядя на него, я чуть не прыскала со смеху.

— Братцы-кролики, да что это с вами? — не выдержала Люся.

— Да так, ничего. Знаешь мультик «Дело ведут колобки»?

— Ну?

— Так вот: мы с твоим сыночком решили поиграть в сыщиков. Чур, шефом буду я! — «И. о. шефа» расхохоталась.

— Вот те раз! Отдохнуть они приехали, называется! А я отпуск взяла, побыть хотела с вами…

Бурю справедливого Люськиного негодования прервал телефонный звонок, раздавшийся из кухни.

— Это тебя, Татьяна! — удивленно прокричала моя тетушка. — Виктор Петрович, Ветров…

Ее удивление было вполне понятным: ни я, ни Гошка до сих пор ничего ей не рассказали.

— Татьяна? Доброе утро! — услышала я в трубке знакомый командирский голос. — Ветров беспокоит. Прежде всего, спасибо вам, что выслушали мою дочку. Она мне все рассказала про вчерашнее. Видите ли, я тоже кое-что хочу обсудить с вами. Вы не могли бы зайти к нам сегодня? Скажем, часов в шестнадцать: боюсь, раньше я домой просто не попаду.