Марина Серова - От греха подальше

Театральный институт в Тарасове располагался на Рабочей улице, до революции имевшей отвратительную репутацию. По некоторым сведениям, она считалась «улицей красных фонарей». Теперь это вполне респектабельная городская улица, на которой стоят здания банков, находятся институты, магазины и даже небольшая частная картинная галерея.

Беспрепятственно миновав увлеченную телефонным разговором вахтершу, я поднялась на второй этаж, где, поплутав по мрачному, плохо освещенному коридору, заставленному ширмами, бутафорскими деревьями и кусками декораций, набрела в конце концов на желтую облупленную дверь с табличкой «Деканат».

В комнате было жарко и накурено. Стареющая крашеная блондинка с сигаретой в зубах охотно отвечала на все мои вопросы. От нее я узнала, что Марина Угольникова училась на втором курсе у профессора Макаровой, но в середине зимней сессии неожиданно перестала посещать занятия и была отчислена из института.

— Хороша была девка, — предлагая мне сигарету, сообщила разговорчивая блондинка, — мне она больше всех на курсе нравилась. Красивая, талантливая! У нас таких больше нет.

— А что же там произошло?

— Да, видно, чем-то Макаровой не угодила. Совсем охренела старуха.

Тут я вспомнила, что знаю эту самую Макарову. Еще лет десять назад она была ведущей актрисой областного театра. Красивая, обаятельная, она мне очень нравилась в юности. Я никак не могла представить ее старухой.

— Потом она за ней ребят с курса посылала, — продолжала словоохотливая блондинка, — предлагала вернуться. Но Маринка отказалась. И правильно сделала.

— Куда посылала? Домой?

— И домой, и в «Словакию». Одумалась!

Судьба преподнесла мне в подарок незаменимого человека. Всезнающего и максимально коммуникабельного.

— А вам зачем Угольникова? — неожиданно насторожилась моя собеседница. — Вы откуда?

— Наша компания реализует сейчас новый рекламный проект, — затараторила я, растянув губы в голливудской улыбке. — И Марина согласилась стать лицом нашей фирмы. Рекламные ролики, презентации… Она дала предварительное согласие, а теперь нужно подписать контракт.

— Так вы ее в «Словакии» ищите, она там каждый вечер танцует.

— Ну разумеется!

Я совершенно искренне поблагодарила женщину и собралась оставить ее в одиночестве, но в этот момент меня осенило:

— Кстати! У нее на курсе была подруга. Они все время вместе ходили… — наморщив лоб, я защелкала пальцами, — такая интересная девочка… Как же ее?

— Светка, что ли? Корчагина? — с большим сомнением спросила очаровательная в своей наивности блондинка. Я готова была расцеловать ее.

— Ну конечно! Светлана Корчагина!

— Ну не знаю… Девка она тоже неплохая, но Марине в подметки не годится.

— Какие могут быть сравнения! — моментально согласилась я. — Но вдвоем они могут представлять собой хорошее сочетание… Как бы дополняя друг друга! Как мне ее найти?

— Да здесь она. — Снисходительно улыбаясь, моя собеседница подошла к расписанию на стене. — В двенадцатой аудитории у них «История театра»… А потом окно до двух часов.

Через пятнадцать минут рядом со мной стояла лучшая подруга Марины Угольниковой.

Она действительно не годилась Марине в подметки с точки зрения рекламного бизнеса, но, с моей точки зрения, была действительно интересной девочкой. Хрупкая, с почти мальчишеской фигуркой и светлыми кудряшками на миниатюрной головке, она чем-то напоминала мне котенка. А пухлые мягкие губы придавали ее лицу выражение беззащитности. Ее хотелось усадить в глубокое мягкое кресло, укрыть теплым пледом и накормить.

— У меня есть идея, — сказала я ей после небольшого вступления. — Пойдем куда-нибудь перекусим и заодно поговорим.

Мое предложение пришлось ей по вкусу.

Через несколько минут мы уже сидели в одном из уютных подвальчиков, где, кроме одуревшего от безделья сонного бармена, никто не мог помешать нашей беседе.

— Что тебе заказать? — спросила я Свету, внимательно изучавшую меню.

— Мне все равно, — быстро ответила она, глотая слюну.

Я попросила подошедшего официанта принести нам что-нибудь сытное и вкусное на его усмотрение.

Светиному аппетиту можно было позавидовать, впрочем, на свой я тоже не жалуюсь. Поэтому я начала разговор только после того, как мы, изрядно подкрепившись, заказали кофе по-турецки.

Еще в институте я назвала Светлане свою настоящую профессию, поэтому без предисловий начала разговор по существу: