Марина Серова - Осиное гнездо

Нина отнеслась к моему предложению со сдержанным энтузиазмом.

Я позвонила Чернову, выяснила, что он находится в гостинице «Олимпийская», и договорилась с ним о встрече через двадцать минут.

Моя «девятка» не позволила мне опоздать, и как раз за пять минут до намеченного срока мы с Ниной выходили из моей машины. Здесь же на автостоянке рядом с гостиницей я увидела одного своего знакомого. Точнее, знакомую.

Белая «десятка» с кляксой на крыле стояла чуть в стороне, немного отвернувшись от меня, словно мы были не знакомы. Проходя мимо нее, я посмотрела на номер: точно она.

Хмыкнув, я оглянулась на Нину, попросила ее не отставать и направилась к входу в гостиницу «Олимпийская».

Администраторша гостиницы сначала неприветливо зыркнула на нас, потом, видя, что мы не похожи на проституток, сразу потеряла к нам интерес и, даже не дослушав до конца мой вопрос, объяснила, что двести одиннадцатый номер, который занимает Чернов, находится на втором этаже. Словно это и так не было понятно.

На второй этаж мы поднялись по лестнице и подошли к нужной нам двери.

За дверью слышались странные постукивания и бормотания, словно Чернов, коротая время в ожидании гостей, занялся перестановкой мебели и сам с собою обсуждал эту проблему.

Нина Балдеску, прислушавшись к звукам, доносившимся из-за двери, улыбнулась и задумчиво проговорила:

— Михаил Михайлович любит мебель переставлять. Это его хобби…

Я ничего ей не ответила.

Я постучалась, но не громко, исключительно для очистки совести. Все равно при таком шуме нас бы никто не услышал.

Толкнув дверь, мы вошли и оказались в эпицентре весьма занятных событий.

Роман Георгиевич Балдеску и Михаил Михайлович Чернов, оба раскрасневшиеся и растрепанные, стояли посреди комнаты и находились в состоянии явно боевом.

Два перевернутых стула валялись чуть в отдалении от них, журнальный столик, задрав напольный ковер, отъехал к окну.

Незыблемыми на своих местах в этом номере стояли только широкий диван у стены, слева от входа, и телевизор с видеомагнитофоном на тумбе у стены противоположной. Рядом с ними на полу лежал черный кожаный чемодан с расстегнутыми защелками.

Джентльмены, крепко сцепившись, стояли посередине этого разгрома на расстоянии друг от друга, мягко говоря, неприличном.

Если бы не дикий блеск в их глазах, то с первого взгляда можно было бы подумать, что они кое-чему научились у покойного Вовы Прокопенко. Но со второго взгляда все становилось понятно: господа выясняли отношения между собой с помощью грубой силы.

Кто из них последним получил по физиономии, было неясно, но Чернов имел вид неуверенный, и когда он увидел нас с Антониной, то в его глазах прочиталось откровенное облегчение.

Следовательно, побеждала молодость.

При нашем появлении эти гладиаторы на мгновение застыли, но первым отреагировал Роман.

Хрипло выкрикнув пару слов, недопустимых в дамском обществе, он подскочил к Нине и схватил ее за руку. Нина шарахнулась в сторону, но вырваться не сумела.

— Привет, сестренка, — проговорил Роман, глядя на нее с отнюдь не братскими чувствами, — твое путешествие закончено. Едем домой!

Я запустила руку в свою сумку, висящую у меня на плече, а потом подумала и аккуратно положила сумку на диван: возможно, гладиаторские бои продолжатся в расширенном составе.

Роман проводил меня взглядом, нахмурился и быстро проговорил:

— Вы замечательно выполнили свое задание, Таня. Даже перевыполнили, можно сказать. Я доволен. Продиктуете мне по телефону счет и ноу проблем, как говорят там.

Я промолчала. Подумаешь: он, видите ли, доволен! А вот я себя довольной не чувствую и свою работу пока еще не считаю выполненной.

Роман снова тяжело посмотрел на Нину, та ответила ему таким же взглядом и продолжала тянуть руку на себя.

Я мягко обошла их и, оказавшись за спиной Романа, ребром ладони ударила его сзади по шее. Голова Романа дернулась вверх, и, если бы я не поддержала наследника рода Балдеску, он бы плашмя рухнул на пол и ударился бы еще раз.

Я подхватила ослабевшего Романа и помогла ему без грустных последствий разложиться на полу. После чего вернулась к дивану, села на него и, достав из сумки сигареты, закурила и продолжила наблюдение за событиями.

А они начали развиваться по своим законам.

Издав вздох облегчения, Нина уронила свою книжку на пол, шмыгнула носом и, повернувшись ко мне, тихо сказала: