Марина Серова - Осиное гнездо

Сводник хренов.

Я сидела у окна и ждала Володьку. Через полчаса я его дождалась. Увидев его торжественный въезд в мой двор, я едва не скрипнула зубами от злости.

Володька Степанов приперся ко мне на служебной машине с мигалкой, но почему-то без сирены.

Он быстро вышел из своей машины, и она сразу же развернулась и уехала.

И это все было бы ничего, но Володька еще был и в форме!

Глядя на него сверху, я искренне порадовалась от всего сердца. Как это он классно все придумал, честное слово! Надеть погоны и фуражку и в таком виде тихо и незаметно прикатить ко мне.

Соседям для полного набора впечатлений не хватало еще только взвода омоновцев с автоматами.

Эти мужики думают, что если все делать явно, то тогда уж их точно никто ни в чем не заподозрит.

Заподозрят, и еще охотнее.

Раздался требовательный звонок в дверь, и я, приотворив ее, агрессивно заявила:

— Я еще не успела позвонить своему адвокату! У вас есть ордер?

— Та-ань, — тут же разнылся Володька, сразу же поняв всю глубину своей вины, — сегодня было совещание у руководства, я делал доклад, я спешил…

Я распахнула дверь и махнула рукой: людей не перевоспитаешь, они хорошо понимают, только когда их бьют по балде. И желательно большим молотком.

Да, впрочем, и этот радикальный метод не дает стопроцентной гарантии успеха. Кое у кого вышеупомянутая балда может оказаться крепче молотка.

Володька Степанов страдальчески заламывал брови и делал покаянное лицо, но нам обоим было ясно, что все это составная часть давно отработанного ритуала.

Пряча глаза и усмешечку, он достал из «дипломата» коробку конфет, бутылку каберне и маленький гиацинт.

— Хочу предложить тебе немного коррупции, — напыщенно сказал он, протягивая мне этот спецпаек чужого мужа на выпасе.

— Не лепо глаголешь, опер, — ответила я и повела его в кухню, — коррупцию тебе сейчас предложу я, и ты на это словишься.

Обустраиваясь за столом, следя за кофе и присматривая за Володькой, уже успевшим снять китель и захватившим бутылку в свои опытные мужские руки, я выкатила на стол гадальные кости.

Они долго не раздумывали и выдали мне тривиальное:

21+2+25

«Пора любовных увлечений».

— Без вас знаю, — проворчала я, убирая их обратно в мешочек.

Предсказаниями на таком уровне я овладела еще в начальных классах средней школы.

— Что ты сказала? — спросил Володька, лихо справившись с пробкой и откладывая ее в сторонку.

— Ничего, — ответила я, — сейчас я тебе устрою маленький тест на коррупцию, и от его результата зависит многое. Для тебя, по крайней мере, майор.

Володька мне не ответил, но было видно, что он уже склонен уступить. Он разлил вино по бокалам, и я взяла свой в руку.

— За все хорошее в нашей жизни, да? — предложил Володька первый тост и поднял свой бокал.

— Ага, а как же, — я с готовностью кивнула. — Балдеску Георгий Ионович сообщил спецслужбам, что его любимую дочь Нину похитили незамиренные чеченцы и за нее требуют выкуп, — ласково произнесла я, не давая Володьке попробовать вина.

Он и не попробовал.

Вздохнув, Володька поставил бокал на место и устало посмотрел на меня.

— Сколько лет тебя знаю… — начал он и вынул сигарету из пачки.

— И не перестаю удивляться твоему легкому характеру, замечательной красоте и несомненному профессионализму, — закончила я его проникновенную мысль, — короче, так это правда?

— Не буду спрашивать про твои источники информации, — проворчал Володька, прикуривая и швыряя зажигалку на стол, — бесполезно.

— Еще бы! — подтвердила я. — Значит, похитили!

— Да, но я тебе этого не говорил, — Володька значительно помотал указательным пальцем в воздухе и сделал маленький глоток из своего бокала.

— Само собой разумеется, — я честно покивала головой, во всем с ним соглашаясь, и поторопила: — Ну, давай, рассказывай.

И Володька рассказал.

Нина Георгиевна Балдеску, красна девица двадцати трех лет, дочь олигарха, тоже Балдеску, всегда отличалась независимым характером. Отношения с родителями складывались сложно. Пока была жива мать, противоречия с отцом еще как-то сглаживались и дочка держалась чинно и солидно, как и положено носительнице такой звучной фамилии.

Доходили глухо истории про ее резвые интересы, но все это оставалось на уровне сплетен. Но несколько месяцев назад мать умерла, и Нину стали замечать в откровенно нехороших компаниях околокриминального круга.

Кроме нее, у Георгия Ионовича есть еще сын Роман. Он старше Нины на пять лет. Плотно занят в папином бизнесе. Явный наследник, уже вошел в руководство головной фирмы в должности одного из ее директоров. Дочь наследницей не является по причине молодости и пола, но ее интересы не ущемляются, она имеет приличный доход, систематически выплачиваемый ей папой.