Марина Серова - Плевое дело

— Моя дочь пропала, — заявил он мне прямо с порога, не соизволив даже представиться и поздороваться.

Вот она — превратность судьбы. Если бы у таких знаменитостей, как Задунаев, не пропадали дочери, они бы даже не подозревали о существовании Тань Ивановых.

— В милицию обращались? — сухо осведомилась я, желая показать, что и мы тут не веники вяжем.

— Я — Задунаев.

Вот так открытие. Спасибо, что просветил.

— Я вас узнала, — разочаровала или, может, обрадовала его я. — Так обращались или нет?

— Вы меня не поняли, — сказал он и, пройдя в комнату, вольготно расположился в моем кресле. Понятное дело, такие люди везде привыкли чувствовать себя как дома. — Моя фамилия Задунаев, и мне бы не хотелось, чтобы эту фамилию трепали журналисты. Вы представляете, какой может разразиться скандал, если пресса пронюхает, что случилось с моей дочерью?

— А что именно с ней случилось?

— Не знаю. В том-то и дело, что не знаю. Она ушла из дому и не вернулась. Вчера вечером. Я не скрою от вас, мы немного повздорили с ней, и она ушла. Эта взбалмошная девчонка может выкинуть что угодно. Любой фортель. Мне бы поэтому не хотелось никакой огласки. Вы меня понимаете?

— Конечно, Олег Владимирович, — уверила его я. — Продолжайте.

— А что продолжать? — вскинулся он. — Я хочу, чтобы вы нашли и вернули мою дочь обратно домой.

Ничего себе заявочка. Оказывается, он отменный грубиян.

— Вы уверены, что я на это соглашусь? — осторожно поинтересовалась я.

— А почему бы нет? Я же плачу за это деньги.

Я села напротив и задумалась. Дело, конечно, плевое. Девушка обиделась и ушла. Побродит где-нибудь, навестит подружку и вернется. Проще пареной репы. Согласиться, что ли? Лишние деньги не помешают. Лишних денег, как известно, вообще не бывает.

— Сколько лет вашей дочери? — спросила я.

— Двадцать один.

— Как ее зовут?

— Лариса, Лариса Задунаева, — добавил он, подумав.

— У вас имеются какие-либо предположения, куда она могла отправиться? — Я продолжала вести допрос.

— Конечно, имеются, черт возьми, — после этих слов он извлек из кармана пачку сигарет и, не стесняясь, закурил.

Я ничего не имела против курения в моем присутствии, более того, сама курила часто и помногу, но терпеть не могла, когда люди закуривают в моей квартире, не спросив у меня разрешения.

— Какие? — Я демонстративно разогнала дым рукой, но на Задунаева это не произвело никакого впечатления.

Он как ни в чем не бывало продолжил:

— Она наверняка отправилась к этому своему Косте.

— Какому Косте?

— К дружку своему. Я никогда не одобрял их дружбы. Даже несколько раз говорил этому недоумку, чтобы он держался подальше от моей дочери, но она всякий раз закатывала скандалы и просила меня не вмешиваться. И я терпел. Я очень люблю свою дочь, — завершил он.

— А чем же вам Костя не угодил? — Я перестала выкобениваться и тоже закурила.

— Не могу объяснить, — удивил он меня своим ответом. Я почему-то была абсолютно уверена, что Задунаев в состоянии объяснить что угодно. — Может, он парень и неплохой, но я знаю одно — он не пара Ларисе. Я это чувствую, но объяснить не могу.

— Вам известно место жительства этого Кости? Его фамилия? — Если честно, я заинтересовалась.

— Фамилии не знаю, — помрачнел Задунаев. — А адрес… Могу назвать приблизительно.

— Что значит приблизительно? — не поняла я.

— Могу объяснить, какой дом и где он находится.

— Давайте, — я достала из ящика стола листочек и ручку.

— Так вы беретесь за это дело?

— Берусь, — ответила я, как будто в омут бросилась. — Оплата моих услуг вам известна?

— Конечно. Меня проинформировали.

«Интересно, кто?» — подумала я, но вслух спрашивать не стала.

Задунаев долго и сбивчиво объяснял мне, как найти дом дружка его дочери. Прежде чем мне удалось наконец понять, где это, нам обоим пришлось исписать и исчертить листков семь.

— Я побеседую с ним, — пообещала я Олегу Владимировичу, складывая вчетверо последний листочек. — Если ваша дочь у него, я ее верну. Если нет — попробую узнать, где она. Не может же он не знать этого.

— Я тоже так думаю, — поддакнул мне Задунаев.

Я пристально посмотрела ему в глаза и сказала как можно более жестко:

— Олег Владимирович, для пользы дела мне необходимо знать ответы еще на некоторые вопросы.

— Слушаю вас.

— Из-за чего вы вчера поссорились со своей дочерью?

— Я думаю, что это для дела не имеет никакого значения, — отрезал он, уходя в глухую оборону.