Марина Серова - Пустячок с десятью нулями

Директор «Уюта» как-то недоверчиво взглянул на меня и, выдержав паузу, произнес:

— Да, жалко, что так случилось.

Непонятно было при этом, что он имеет в виду: или сожаление об отошедшем в иной мир знакомом, или то, что я в своих предполагаемых делах с Рыбниковым действовала при посредничестве Герасименко.

— А зачем вам Рыбников? — поинтересовался Кульков. — Не иначе как пообещал достать золотой брегет с кукушкой?

— Вы почти угадали, — подыграла ему я, широко улыбаясь.

— Хорошо, идемте ко мне в кабинет. Я вам напишу адрес, — склонил голову Кульков, демонстрируя на сей раз учтивость и готовность помочь.

Мы проследовали в небольшую, по-домашнему уютно обставленную комнату. Ее убранство как-то не очень настраивало на деловой лад. «Значит, все-таки часовая мастерская», — сделала вывод я из шутки Кирилла Андреевича. Но не успела я это отметить, как тут же получила дополнительную подсказку.

— Вам нужно знать, где он живет, или дать адрес магазина? — уточнил Кульков, готовясь исполнить свое обещание.

— Давайте и то и другое, — решила я не мелочиться.

— Вот, пожалуйста, — протянул он листок, внимательно посмотрел на меня и произнес: — Вообще-то я думал, что всех знакомых Валерия знаю.

Я разыграла легкое смущение.

— А что вам от Шурика надо? — еще раз поинтересовался Кирилл Андреевич. — Странно, я и не представлял, что они сейчас снова стали контачить. Он же такой трудный человек. Иной раз легче пуд соли съесть, чем с ним договориться.

— Кто? Рыбников?

— Да, — категорично согласился Кульков. — Он же любит делать проблему из ничтожного пустяка.

— А может быть, он просто человек предусмотрительный? — вежливо предположила я. — Бывают же такие люди, которые считают, что лишний раз подстраховаться не повредит.

— Вы с ним незнакомы, — предостерегающе поднял вверх указательный палец Кульков. — Посмотрим, что вы скажете, когда узнаете его поближе. Так-то он человек на первый взгляд неплохой. Но иногда его зарубает, заклинивает. Как любит говорить современная молодежь.

Кульков улыбнулся, демонстрируя свои благородные морщины. А меня эта информация скорее порадовала — я сочла, что небольшой приступ занудства вполне можно использовать, если умело подыграть, для того чтобы выведать еще что-то о последнем посетителе Герасименко.

— Ну если бы он действительно был таким… — скептически посмотрела я на Кулькова, — то вряд ли смог бы завести такое дело. Я имею в виду магазин. Тем более, что он еще такой молодой.

— Что? — удивился Кирилл Андреевич. — Да ему уже тридцать четыре! Это он просто выглядит как огурчик. От природы. А что касается магазина… Я, конечно, не гений. Признаю. Но вот лично у меня большие сомнения по поводу хозяина. Сколько он у него? Уже шесть лет? Ну откуда у него могли взяться такие деньги? Да ему и заложить-то было нечего.

Кульков снисходительно посмотрел на меня, как будто это у меня нечего было заложить, чтобы открыть собственное дело.

— Кто ему ссуду дал бы, — продолжал разоряться Кирилл Андреевич. — Видно, какой-то солидный дядя из «старых», чтобы не смущать окружающих своими доходами и не привлекать внимания соответствующих органов, нашел такого вот Шурика, который только изображает из себя хозяина. А тот примется искать источник доходов и не ровен час обнаружит, что все далеко не гладко.

Было невооруженным глазом видно, что упомянутый магазин часов просто стоял поперек горла у моего собеседника. Он-то, как видно, и вызывал львиную долю неприязни к его владельцу у вольнонаемного работника торговли.

— Ну, об этом судить я не могу, — вежливо сказала я.

Что-то мне не очень хотелось огульно клеймить человека, беспочвенно подозревая его в какой-то лжи. Уж тем более, если лично с Александром я была незнакома.

— А вы что, знаете что-то конкретное? Или это просто ваши предположения?

В ответ мой собеседник как-то неопределенно пожал плечами. Я так и не поняла, что мог означать этот жест.

— А Валерий всегда отличался некоторым либерализмом по отношению к людям. Знаете, как говорится, не судите строго, да не судимы будете. Хотя и у них между собой частенько бывали времена прохладных отношений. Я-то думал, что Шурик до сих пор, ну, я имею в виду до последнего времени, на Валерия дуется.

— А он сейчас не очень сильно занят? — продемонстрировала я свою деликатность по отношению к предмету своих поисков, наделенному, по мнению моего собеседника, трудным характером. — Может быть, я тоже попаду, что называется, не под настроение?