Марина Серова - Пустячок с десятью нулями

Похоже, что в данном конкретном случае было все ясно. Гражданин Рыбников успел побывать на месте преступления. Я сама это видела. И если даже, допустим, убил не он, то зачем тогда уносить ноги, не обращаясь в милицию с сообщением о случившемся? Возможно, конечно, что он попросту побоялся стать первым подозреваемым. А может быть, и в самом деле существовали причины для этих самых подозрений. Так сказать, наличествовал мотив преступления. Словом, следует проверить алиби этого самого Рыбникова — а для этого достаточно просто найти его и расспросить.

— Да, чуть не забыла, — спохватилась я уже в прихожей. — Ответьте мне еще на такой вопрос. После убийства вашего мужа из вашего дома ничего не пропало, я имею в виду из вашей квартиры? Возможно, у вас хранилось что-то ценное или просто большая сумма денег.

— Нет, — коротко ответила Вероника, демонстрируя подчеркнутое безразличие к возможному материальному ущербу. — Меня уже спрашивали об этом в милиции.

«В принципе все это можно понять, — отметила про себя я. — Тут близкого человека не стало. В такой ситуации не до какого-то там несчастного барахла». Я подчеркнуто вежливо попрощалась с Вероникой, заверив ее, что предприму максимум усилий для того, чтобы все выяснить.

Выйдя из подъезда, я решила, что нет причин терять время. И сразу же взяла курс на хозяйственный магазин, где правил вольнонаемный директор Кирилл Андреевич Кульков. Именно так звали знакомого Валерия Герасименко, имя и адрес которого записала Вероника в моем блокноте.

Хозмаг не представлял собой ничего особенного. Он располагался на первом этаже самого что ни на есть заурядного жилого дома и глядел на улицу своими стеклянными окнами во все стены. Можно сказать, что эти окна и были стенами.

Я вошла в стеклянную дверь и обратилась к первому попавшемуся продавцу, разгуливавшему со скучающим видом по почти пустому торговому залу:

— Скажите, а как я могу увидеть Кирилла Андреевича?

— Сейчас, подождите, — услужливо ответил облаченный в футболку и легкие серые брюки молодой человек, окинув меня быстрым оценивающим взглядом.

Он покинул надзираемые владения, оставив их на попечение своих коллег, и, миновав прилавок, скрылся за дверью. Я осталась в обществе весьма немногочисленных покупателей, которых было меньше, чем продавцов и прочего люда, находившегося в данном месте по долгу службы. Кругом стояла всевозможная мебель: стенки, гарнитуры и просто неукомплектованные штучные экземпляры столов, тумбочек, шкафов, образуя некое подобие лабиринта. Вдоль стен выстроились рядами ковровые покрытия всевозможных расцветок, рулоны линолеума, унитазы, раковины, напольные вентиляторы, плинтуса и много чего еще. На прилавках под стеклом расположилась всякая мелочь: дверные замки, розетки, лампочки, всевозможные инструменты, так необходимые человеку в быту. За спинами продавцов поднимались под потолок многоярусные полки, загруженные так, что на них не было видно ни одного пустующего места. Ото всей этой утвари и хозтоварного изобилия зал как бы испытывал недостаток освещения, несмотря на свои стеклянные окна-стены. Обоняние улавливало своеобразное «магазинное» амбре. Нос приятно щекотал некий коктейль, состоящий из аромата, источаемого лакокрасочными материалами, и запахов новой резины, пластмассы и свежего дерева.

Через минуту услужливый продавец снова появился. Он сопровождал невысокого господина в черном костюме, при галстуке. Продавец указал на меня и что-то при этом сказал.

— Это вы меня спрашивали? — поинтересовался незнакомец, приблизившись ко мне.

— Да. Вы Кирилл Андреевич? Здравствуйте.

— Чем могу вам помочь? У вас ко мне какое-то дело? — полюбопытствовал Кульков, источая и голосом и взглядом любезность, но при этом сохраняя известную степень достоинства. Такое поведение будто говорило: «Я готов вам услужить, но только если это не покажется мне унизительным».

— Меня зовут Татьяна Александровна. Я знакомая Валерия Васильевича Герасименко.

Как только Кульков услышал эту фамилию, он тут же помрачнел, насупил брови и закивал. Он демонстрировал высокую степень озабоченности и скорби.

— Дело в том, что мне нужен знакомый Валерия Васильевича — некто Александр Рыбников, если я не ошибаюсь, — я сделала вид, что не сразу вспомнила фамилию нужного мне человека. — У меня к нему кое-какое незавершенное дело. А после смерти Валерия Васильевича я не знаю, как его найти. Дело в том, что я, можно сказать, действовала исключительно через Валерия Васильевича.