Марина Серова: Темные делишки

Карина Маркич любила его, и он об этом знал. Потому что она сама неоднократно говорила ему о своей любви. Валентин — актер, привыкший к славе и обожанию, — не принимал чувство молодой девушки всерьез. Но однажды, волею случая обратившись к ней с просьбой и неожиданно получив помощь и поддержку, стал доверяться ей, как никому другому. Даже жена не знала многого из того, что было известно Карине Маркич.

Встречались они редко, большей частью случайно. Помимо дружеских бесед, никак иначе время не проводили. Валентина не прельщали ее хрупкость и нежность. Он стремился к женщинам властным, сильным, эффектным. Если уж на то пошло, то ему больше нравилась ее сестра, Катерина. Как-то он даже пытался «подъехать» к ней, но Кэт решительно отвергла ухаживания Валентина.

И тогда он «нашел» Анечку Зорину. Правда, потом с ней горя натерпелся: Анна оказалась гораздо хитрее, чем он предполагал поначалу, прибрала его к рукам, стала манипулировать любовником. В ближайшем времени Валентин собирался разорвать их отношения, а тут еще эта неожиданная беременность…

Карина знала обо всем — с кем ему еще было делиться личным? Она искренне радовалась вместе с ним его удачам, и даже когда Валентин рассказал о своем романе с Зориной, приняла это как должное — была счастлива только потому, что у него все хорошо. Карина любила всех, к кому он питал симпатию: уважала Римму Лукьянову и даже Аню сумела полюбить.

Его неприятности были для Карины пострашнее собственных. Да была ли у нее собственная жизнь, если она жила и дышала только им одним?

Когда Валентин рассказал ей о вымогательстве Анечки, прекрасная блондинка превратилась для Карины во врага номер один, ведь она, дрянь, угрожала благополучию ее любимого человека. Конечно, ангел-хранитель должен был отвести угрозу от головы Валентина и вернуть ему спокойствие и беспроблемную жизнь.

Сидя в трамвае, Лукьянов вспоминал прошлое и думал о том, что поступил опрометчиво. Мало того, что он лишился единственной реальной помощи, но и, возможно, нанес непомерную обиду своему ангелу-хранителю. Пожалуй, он был несправедлив, бросив девушке в лицо обвинения. Еще неизвестно, на ком из них лежит тяжкий груз вины в смерти молодой, красивой, подающей надежды актрисы. Ведь он сам как-то в разговоре с Кариной бросил вскользь, что Анна со своими требованиями и капризами нависла над ним дамокловым мечом и что он был бы чрезвычайно рад, если бы судьба отвела от него этот меч. А однажды в ярости сказал, что готов придушить бывшую любовницу.

Нечаянно брошенное слово отозвалось в девушке решимостью оградить любимого человека от многочисленных проблем, устранить их единственный источник — Аню Зорину. Наверное, Карина испугалась, что Лукьянов сам решится на убийство, уж слишком нехорошим огнем горели его глаза в тот момент, когда он говорил о своей бывшей любовнице, и взяла на себя этот тяжкий грех.

Хотя откуда ему было знать, что Карина так серьезно воспримет его слова?

В общем, начинающего афериста охватила паника. Все его мысли крутились вокруг одного вопроса — куда бежать? За полчаса, пока трамвай вез его до Центрального рынка, он дозрел до решения вернуться и попросить прощения. В трудную минуту нельзя отказываться от помощи единственного надежного человека. Весь обратный путь Лукьянов тщательно подбирал фразы, которые не унизили бы его достоинства и в то же время примирили с девушкой.

С этими мыслями Валентин вышел из трамвая, свернул во двор дома Карины и подошел к подъезду. Стоящая возле него машина «Скорой» не заинтересовала его. Актер открыл дверь и столкнулся с мужчинами в белых халатах, которые несли санитарные носилки. Лукьянов посторонился, уступив дорогу и придерживая дверь.

Вот тут он бросил мимолетный взгляд на носилки больного и остолбенел от ужаса: на них лежала мертвенно-бледная худенькая девушка с длинными каштановыми волосами, прикрытая до подбородка простыней.

— Что с ней? — глухим, еле слышным голосом спросил он у врача, который в этот момент поравнялся с ним.

— Еще одна сумасшедшая! — невесело усмехнулся тот. — Пустила себе в вену всякой дряни, а мы — спасай!

Лукьянов побледнел. Он и не предполагал, что его резкие слова вызовут у Карины столь острую реакцию. В его голове вихрем взметнулись беспорядочные мысли. «Что теперь делать?!» — мысленно возопил он в отчаянии, соляным столпом застыв у подъезда, все еще держа открытую дверь и глядя на то, как медики ставят носилки в салон «Скорой».