Марина Серова - Эти проклятые доллары

— Закажите мне, пожалуйста, чашечку кофе капуччино, — как можно более равнодушным тоном попросила я этого мужчину, усаживаясь напротив.

Маркин бездонными от выпитого глазами посмотрел на меня, помотал головой, как бы стряхивая с нее чертиков, и задал вопрос:

— Ты кто, проститутка?

Я было уже занесла руку, чтобы вмазать ему по наглой физиономии, но вовремя остановилась. Ведь он, по сути, прав — кто еще может так вот внаглую подсаживаться к мужику и произносить условную фразу типа «угостите даму пивом»? И потом, вряд ли у нас получится необходимый мне контакт после банального мордобоя. Тут надо осторожнее!

— Вы, Владимир Федорович, глубоко заблуждаетесь, я вполне порядочная женщина, что, увы, сегодня действительно редкость, — я горько усмехнулась и с вызовом посмотрела ему в глаза.

Там появилось что-то осмысленное. Маркин махнул рукой официанту и, когда тот подошел, заказал шампанского, фруктов и кофе.

— А откуда вы знаете, как меня зовут? — глотнув пива из банки, осведомился Маркин.

— Дело в том, что я — хорошая подруга Ольги Матвеевой, ну и Славика тоже. Вчера ко мне прибежала Ольгина дочка Алина, плакала и говорила, что мама пропала уже три дня как… А Слава так и не вернулся из загранкомандировки. Я, конечно, забеспокоилась, но, прежде чем обращаться в милицию, решила поговорить с коллегами-друзьями Славы, может быть, вы проясните, что происходит? — Я честно открыла Маркину все карты и выжидательно смотрела на него.

— Это правильно, к ментам идти надо в последнюю очередь, — авторитетным тоном «открыл для меня Америку» Маркин.

— Значит, вы сможете мне все прояснить?

Принесли заказ, мой собеседник налил себе водки, мне — шампанского в фужер, мы чокнулись, и он сказал:

— Ну, за знакомство! А вы ведь так и не представились, очаровательная незнакомка.

— С детства меня называют Татьяной…

— А меня почему-то Володей…

Мы рассмеялись и пожали друг другу руки. Вова мне откровенно нравится. Думаю, я ему тоже.

— Володя, а ты со Славиком как долго общаешься? — Я откусила от яблока и приготовилась к «вечеру воспоминаний».

— Да уж… где-то лет двадцать, с первого курса политеха. Сейчас уж годы не те, блин, а вот тогда…

И после этих горьких слов Маркин лихо опрокинул в себя очередную порцию огненной воды и начал зажевывать ее кусочком лимона.

— Ну, и вы прямо так сразу стали близкими друзьями? — допытывалась я, возможно, уж очень бесцеремонно.

— Не то чтоб сразу… Вот когда перед вторым курсом нас в колхоз погнали на полтора месяца капусту убирать, там-то мы со Славиком и порезвились вдоволь. Считай, каждый вечер бегали в соседнюю деревню за ящиком портвейна на всю честную студенческую компанию… Потом девки общие были… пардон. В общем, прошли мы с ним за пять лет и огни, и воды.

— А работать как стали вместе?

— Славка всегда имел такую деловую жилку, потом переросшую в хватку. Он в те годы и фарцой не брезговал, и все какие-то делишки проворачивал. У него и в кармане всегда звенело-шуршало. Я то сам от этого далек был… А вот где-то в 91-м году он звонит и предлагает помочь ему создать кооператив и расписывает такие златые горы, ждущие нас, что я, не задумываясь, бросил все и рванул к нему.

— Насколько я знаю, дела у вас до последнего времени продвигались неплохо?

— Не то слово, как сыр в масле катались. На оргтехнику спрос постоянно рос и растет, а Славик в Германии такой дешевый и надежный канал открыл… Да и по лекарствам тоже у нас все нормально вышло, и если б не эти…

Тут он как бы очнулся, осекся и сказал:

— Что-то ты, Танечка, мало пьешь и ешь, а только мою болтовню слушаешь. Неужели так интересно?

— Отчасти, а главное, я хочу все же узнать у тебя, что ты думаешь относительно того, что Слава до сих пор не вернулся из Германии, а Ольга вообще исчезла.

— Ой, Танюша, не могу тебе сказать ничего определенного, темные тут какие-то дела…

Маркин допил уже бутылку и явно намеревался заказать еще одну.

Увидеть его сползшим под стол через полчаса в мои планы никак не входило. Надо было любой ценой вытянуть из него то, что он знал, но даже по пьяной лавочке предпочитал мне не рассказывать.

И тут в мою слегка захмелевшую от шампанского голову приходит до смешного элементарная, но тем не менее здравая мысль: надо Вовика затащить в укромное спокойное местечко. А таким местечком может быть сейчас только мой дом. А уж там заставить его тем или иным способом развязать язык как следует.