Марина Серова - Эти проклятые доллары

— Я там только один раз была… где-то возле вокзала…

— Алиночка, а по телефону ты не додумалась тете Рите позвонить?

— Я не знаю ее телефон… хотя… может быть, у мамы в комнате, если там есть в записной книжке…

Ольгина комната — сколько раз я там ни была — не переставала поражать меня тем вкусом, с которым ее отделала и обставила хозяйка. Но сейчас здесь все носило ощутимый налет тревоги и беспокойства.

Брошенный на шикарное кресло комплект нижнего белья (классного!), чего, как я знаю, Оля никогда себе не позволяла даже в самых форс-мажорных обстоятельствах. Ну что за картина? — осколки разбитой чашки возле журнального столика, пепельница, полная окурков со следами бордовой губной помады…

Я порылась в письменном столе своей подруги, что оказалось небесполезным. По крайней мере, теперь у меня в руках были Ольгина записная книжка и толстая общая тетрадь, явно дневникового характера.

Первым делом следовало отыскать телефон Риты. Так, так… вот он! 13-22-77.

Натренированная память сразу подсказала, как будто автоответчик выдал текст:

«Пустые хлопоты неминуемо доведут вас до отчаяния. Живите проще».

Тьфу ты, черт, это же телефон! Часы показывали уже почти полночь, тем не менее, учитывая экстремальность ситуации, я набрала номер, и через пару гудков мелодичный женский голос сказал мне:

— Алле.

— Очень извиняюсь за поздний звонок. Вас беспокоит подруга Ольги Матвеевой Татьяна. Вы Рита?

— Да, а что случилось?

— Оля три дня назад, вечером 18 августа, ушла к вам в гости и… И с тех пор ее нигде нет. Ко мне прибежала Алина…

— Боже мой! Она ко мне так и не пришла тогда, хотя мы предварительно созванивались, я ее весь вечер прождала… А где же она?

— Я сама, Рита, хотела бы это знать. И желательно без помощи милиции, потому что, как частный детектив по профессии, я чувствую некую деликатность обстоятельств, а эти дуболомы с погонами…

— Да, да, вы правы! Ой, я так что-то за Оленьку разволновалась… Может, я сейчас приеду (вы откуда звоните?) и помогу…

— Спасибо, но пока мне лучше поработать одной, — вежливо отказалась я. — Вы лучше скажите: в последние дни перед исчезновением Ольга что-нибудь необычное, особенное вам говорила?

— Ну… Она все насчет Славы переживала. Звонил он, мол, неделю назад, сказал, что из Штутгарта, а звонок был какой-то странный… не междугородный. Успокоил Ольгу, что через пару дней прилетит домой, и как сквозь землю провалился с тех пор. Она очень волновалась…

— Да, я это знаю. Спасибо за информацию, если мне что-то понадобится, я смогу на вас рассчитывать?

— Конечно, все, что угодно… для Ольги…

— До свидания, извините, спокойной ночи.

— Какая уж тут спокойная… До свидания.

Рита была искренне взволнована, я даже по голосу определила этот тип маленькой яркой женщины-канарейки, сидящей в золотой клетке, выстроенной мужем. Она, очевидно, к исчезновению Оли отношения не имеет. А помощи от нее… Ну, ладно, там видно будет.

Я поднялась наверх в детскую комнату, где Алина уснула, не раздеваясь, прямо на ковре перед своей кроватью. Бедная девочка! Измаялась за эти дни, вот тоже досталось ей!

Переложив ребенка на кровать, я прикрыла ее пледом, а сама пошла на кухню, сварила крепкий кофе и начала читать последние страницы Ольгиного дневника. Не праздного любопытства ради.

Я пролистала десятка два начальных страниц, где шли малоинтересные записи об Ольгиных личных переживаниях, муже, ребенке, хозяйственных делах — обычная трепотня скучающей богатой дамы. «Для себя, как говорится, и, конечно, для истории».

Но вот я наткнулась на интересующие меня по времени записи.

«15 августа…Он сегодня обещал прилететь, но уже ночь, а его нет.

Меня все мучают эти его звонки из Германии — они странные какие-то, будто из соседнего дома. Хотя что ему от меня скрывать?

Уезжал он, правда, как-то лихорадочно. Даже любимый чемодан из крокодиловой кожи не взял, и бритву забыл, и книгу в дорогу. Какой-то толстый и явно тяжелый „дипломат“ все таскал за собой по квартире. Я еще, как чувствовала, спросила его: „Славик, что-то случилось?“

А он так раздраженно, не оборачиваясь, буркнул: „Все в порядке, как прилечу — позвоню“. И даже, гад, не поцеловал. Надо снотворного выпить, а то опять не усну.

17 августа. Вчера весь день промаялась. Только Алинка отвлекает меня от противных мыслей, любимая моя доченька. А Славик…

Может, все-таки у него есть другая, но где? Там, в Германии, или здесь? Если здесь — я этого не вынесу и терпеть не буду. Еще где-то далеко ладно, пусть потешит свой… Позвонила в фирму, ответила Ленка-секретарша, сучка (может, он все-таки с ней?). Говорит, что ребята, Вова с Лешей, тоже волнуются и даже, мол, вне себя ходят, дела пошли паршиво, а шеф пропал с концами…