Марина Серова: Черный кофе со льдом

— Так вы говорите, что обнаружили записку под дворниками машины. Вы оставляете машину на стоянке?

— Нет, я ставлю ее во дворе нашего дома, под окнами. Мы живем на втором этаже. Район у нас спокойный, дом элитный, в нем живут только солидные люди, так что проблем никогда не было.

— Вы можете припомнить, в котором часу нашли записку?

— Да, конечно. Я отправлялся на работу к девяти часам. Как обычно, вышел из дому без четверти девять. Из-за этой записки опоздал на работу минут на пятнадцать — она все же подействовала мне на нервы.

Надо же, у «мистера обаяние» все-таки есть нервы!

— Возможно, кто-то мог видеть человека, подложившего записку, — предположила я.

— Не исключено. Но вы ведь не собираетесь дать объявление в газету? — беззлобно пошутил Денисов.

Обычно я не люблю, когда язвят в мой адрес. Предпочитаю язвить и острить сама. Но, к собственному удивлению, я проглотила это замечание, улыбнулась и продолжила разговор:

— Итак, на работе вы появились чуть позже девяти часов. А кто первым приходит в офис?

— Часть персонала приходит к восьми часам. В том числе и моя секретарша Оксана. Она же открывает мой кабинет и подает мне на стол документацию: отчеты от менеджеров среднего звена, корреспонденцию от клиентов, поставщиков и прочее. Но, обнаружив кассету, я первым делом спросил у нее, кто передал этот пакет. Я забыл сказать вам, что кассета лежала в большом запечатанном конверте без всяких надписей. Ксюша ответила, что через нее эту «посылку» не передавали и, кто положил конверт на стол, она не видела.

— А девушка могла отлучиться из приемной?

— Да, в обязанности секретаря как раз и входит собирать по утрам документацию. Поэтому некоторое время Оксаны не было на месте. Когда она вернулась, увидела в приемной пакет и подумала, что его принес курьер. Она положила его мне на стол вместе с бумагами.

Почему-то я сразу интуитивно отказала «морской свинке» в способности к действиям, направленным против шефа. Однако отметила для себя, что надо будет поподробнее ее расспросить.

— А кто именно из персонала приходит к восьми часам?

— Ох, Танечка, у нас такой большой штат. Я затрудняюсь ответить на этот вопрос. Лучше справиться об этом у менеджера по кадрам.

— Я смогу сегодня с ним поговорить? Разумеется, не разглашая конфиденциальной информации.

— Да, конечно. Он сейчас на месте. Вы можете назваться ему представителем нашего профсоюза.

В сообразительности господину Денисову не откажешь. Теперь надо поподробнее узнать об Анжелике.

— Скажите, Виктор Вениаминович, какое у вас сложилось впечатление: эта девушка, подцепившая вас с другом в кафе, знала о съемке? Или она была просто игрушкой в чужих руках?

— Трудно сказать. — Денисов поморщился не то от неприятного вопроса, не то от вульгарного словечка «подцепила». — Во всяком случае, вела она себя вполне естественно.

От такого ответа мысленно поморщилась я.

— Ну а адрес-то ее вы запомнили?

— Запомнил, но только визуально. Это было в девятиэтажке на улице Чехова, напротив супермаркета «Комета». Вход со двора. Средний из трех подъездов. Четвертый этаж, первая дверь налево от лифта.

— У вас прекрасная память, — не удержалась я от комплимента, записывая адрес.

— Спасибо, Танечка. Память у меня действительно фотографическая. Что еще вас интересует?

— Записку вы сохранили?

— Увы, нет. Я сгоряча порвал ее прямо на месте. Но текст я запомнил дословно.

— А этот текст был написан от руки или напечатан?

— Написан от руки. Почерк незнакомый.

— Жаль, конечно, что вы не сохранили записку. Она могла бы нам как-то помочь, я полагаю. Даже по почерку можно было бы кое-что определить: женщина писала или мужчина, некоторые особенности характера. Я неплохо разбираюсь в графологии и…

Я решила поумничать, но ничего не получилось. Денисов с улыбкой прервал мою тираду:

— Помилуйте, Танечка, у меня же нет никакого опыта в таких вещах. Обещаю вам, когда меня будут шантажировать в следующий раз, я непременно учту ваше замечание. — Вот опять! Он снова сыронизировал в мой адрес. Но в устах Виктора Вениаминовича колкость прозвучала так изящно, что даже не вызвала у меня ответного желания съязвить. Я только улыбнулась.

— Что ж, тогда у меня все. Я поговорю с вашим персоналом, попробую отыскать Анжелику, а завтра давайте встретимся, и я сообщу вам результаты. Если ничего толкового узнать не успею, то мы с вами можем попробовать вечером засечь звонок шантажистов.