Виктор Каннинг - Остров краденых драгоценностей

– Ни шагу, Грация! И не путайся у меня под ногами, – Лессет наставил на неё пистолет.

Грация выбрала кресло покрепче, не спеша опустила в него свое грузное тело и уставилась на американца. Словно в подтверждение своим мыслям, она легонько покивала головой – словно разрозненные детали стали складываться в цельную картину.

– Вы правы, мистер Лессет. Самое время поразмыслить. Знаете, меня это не удивляет. Вы, Ассис, братья Пастори… Все верно. Теперь мне многое понятно. Нет, вы не думайте, я не зря ночи напролет сижу здесь, страдая бессонницей, и вижу очень даже многое.

Она подумала о Питере и Терезе, оставшихся в кладовой, о кирке и лопате в их руках. Этот человек не должен знать о них. Питер сказал, что он бандит… Похоже, какую-то гадость он готовит и Грации.

Лессет убрал пистолет и вздохнул.

– Лучше бы ты пошла сегодня в церковь, Грация.

– Конечно, мистер Лессет, – кивнула женщина. – Мне следовало быть в церкви, однако Господь наказал меня за прегрешения. Хотя знаете, мистер Лессет, вам бы тоже не мешало оказаться в храме, когда Господь начнет с вами разбираться. А займется вами очень скоро.

Питер укрылся далеко от окна, так что он всех видел, а его – нет. Лессет и рыбаки возились возле лодки, Грация сидела под окном. Питер слышал каждое слово, и ему стало стыдно за свои сомнения. Негритянка держалась потрясающе.

Жестом Лэндерс остановил Терезу, а сам пробрался к подоконнику, откуда его шепот вполне могла услышать хозяйка погребка. Его всерьез встревожили намерения американца. Не услышь он этого своими ушами, ему и в голову бы не пришло, что Лессет на такое способен. если он заберет Грацию в море – судьба её ясна. Лессет с сообщниками собирались исчезнуть без следа, чтобы все думали, что их унесло волной. А Грация мешала, поэтому её и брали в лодку. Лессет считал, что Лэндерс с Терезой утонули и путь открыт… Питер даже не думал, что человек способен быть настолько бесчеловечным. Сейчас, однако, предстояло смотреть правде в глаза, и надеяться на Божью помощь.

Тут Лэндерс разобрал сипловатый шепот негритянки, скорее даже просто дыхание, срывавшееся с губ. Грация откинула голову назад, так что затылок касался подоконника.

– Мистер англичанин, я знаю, что вы рядом. Слышу, как капает с ваших мокрых брюк. Пожалуй, надо вам сейчас поспешить к собору, иначе старой доброй Грации конец.

– Мы поднимемся к церкви, – пообещал Лэндерс. – Не волнуйтесь.

– Нет, я очень волнуюсь, но рассчитываю на вас и молю Бога, чтобы все обошлось, – шепнула несчастная женщина.

Питер прикинул, что спустить лодку на воду они смогут часа через два.

– Успею.

Он вернулся к Терезе. Они выбрались из погребка черным ходом и поспешили к собору. Там взобрались на гору обломков, сползли в яму между ней и стеной, и прислушались к голосам мужчин, разгребавших завал изнутри. В их распоряжении оставалась пара часов, пока просохнет мотор, но у Лессета в это время были полностью развязаны руки. Почему бы ему и не прогуляться к собору, проверить, все ли там по-прежнему?

Терезе с Питером было не до разговоров. Лэндерс сбросил рубашку и взялся за лопату, вгрызаясь в щебень и мусор. Тереза откидывала землю в сторону, Питер выворачивал камни, отбрасывал битый кирпич и куски мрамора, почти не чувствуя усталости. Завал почти не уменьшался, их было слишком мало, и все зависело от скоростью движения людей, запертых в церкви. Питер слышал их приглушенные голоса и понимал, что внутри тоже слышат, как Питер орудует киркой и лопатой. Но окликнуть Лэндерс не решался, чтобы не привлечь внимания Лессета.

Уже больше часа они с Терезой пробивались к блоку, упавшему на порог собора. Солнце поднялось высоко и припекало вовсю. Чайки с криком вились над городом. Ручьи воды уже едва журчали. Тереза с Лендерсом перемазались с ног до головы. У Питера болело все тело, но замечать боль было некогда. Он рыл остервенело, ворочал камни, прорываясь в дверям собора. Казалось, открылось второе дыхание. За его спиной Тереза разгребала наносы грязи, отбрасывала камни и обломки мрамора, собирая их в кучу. Теперь они настолько закопались вглубь, что с улицы их стало незаметно. Над головами жужжал огромный рой мух. Руки их были изрезаны осколками, исцарапаны острой щебенкой. Но Лэндерс с девушкой не обращая внимание на ссадины. Силы убывали, не дело шло медленно – нельзя было поднимать лишний шум.

Тереза перевела дух, посмотрела на улицу и спустилась вниз к площади до угла – посмотреть, как продвигается дело у братьев Пастори и Ассиса.