Евгений СУХОВ - МЕДВЕЖАТНИК ФАРТА НЕ УПУСТИТ

— Простите, но на этот вопрос я отказываюсь вам отвечать, — с некоторым вызовом произнесла Елизавета и демонстративно повернула хорошенькую головку в сторону. — Это, простите, мое личное дело.

— А-а, — понимающе протянул Николай Иванович и широко улыбнулся. — Позвольте, тогда я расскажу за вас. Значит, дело было так… В поезде по пути следования в Казань вы познакомились с привлекательным и, по вероятию, небедным человеком и прониклись к нему… Ну как бы это сказать поаккуратнее… симпатией… Вот и не устояли!

Елизавета передернула плечами:

— Понимайте, как вам будет угодно.

— Кстати, а не угодно ли вам будет сообщить нам цель посещения Казани?

— Я люблю путешествовать, знакомиться со всякими достопримечательностями, — серьезно отвечала Лиза. — И давно мечтала побывать Казани, посмотреть на ее храмы и монастыри.

— Это в такое-то неспокойное время? Когда чехословаки под самым боком? Вы, по всему видать, очень романтичная натура.

— Разве от этого как-то меняется архитектура города? — удивилась Елизавета. — Петропавловский собор как стоял, так и стоит. Я уже успела осмотреть его и считаю, что этот собор является лучшим образчиком так называемого московского барокко. Если вы не согласны со мной, то внимательно всмотритесь в это прекрасное двухъярусное сооружение с пристроенными к нему с восточной стороны апсидами, а с западной — трапезной и с обходной галереей, к которой ведут два широких парадных крыльца, с четвериком над центральной частью. А как великолепен восьмерик, увенчанный глухим восьмигранным барабаном.

— Хм-м, а вы весьма подкованы в архитектуре. Чувствуется, что не зря провели время в институте благородных девиц. Вижу, что там учили всем этим мудреным словам, — произнес Савинский, глядя в непроницаемые зеленые глаза Лизы. — Однако я не закончил. Итак, вы прониклись к своему попутчику симпатией, и он ответил вам тем же. А по приезде в Казань вы решили остановиться в одной гостинице и одном нумере, чтобы иметь благоприятную возможность наслаждаться обществом друг друга. Я правильно излагаю?

— Совершенно верно, — спокойно подтвердила Елизавета и благодарно посмотрела на Савинского. — Ну, посудите сами: я замужем, он женат, но возникшее между нами чувство диктует нам быть вместе. И мы записываемся в нумерах как муж и жена. А что еще оставалось нам делать?

— Действительно, — язвительно произнес Николай Иванович, — что вам еще оставалось делать. Ну, и где сейчас находится ваш… возлюбленный попутчик?

— Он… — Лиза запнулась, и ее глаза наполнились слезами. Ей вдруг стало трудно говорить, и казалось, она еле сдерживает себя, чтобы не разрыдаться. — Он бросил меня…

— Мерзавец! — покачал сокрушенно головой Савинский. — Бросить такую женщину, одну, в городе решительно ей незнакомом, да еще в такое неспокойное время. Положительно, мерзавец! И когда это случилось?

— Сегодня утром, — еле слышно произнесла Лизавета. — Он сказал, что я надоела ему…

Крупная слеза покатилась по ее щеке и застыла на подбородке вот-вот готовой упасть капелькой. Лиза выглядела растерянной, беспомощной и при этом была трогательно мила.

— Какая несправедливость! — посетовал Николай Иванович. — Слушая вас, у меня возникло неодолимое желание броситься вслед обидчику такой обворожительной женщины и пребольно набить ему морду… извиняюсь за выражение. Вы просто милое и беззащитное дитя. Как же это вас так обманули? — всплеснул руками Савинский.

— Я очень доверчива.

— Браво! — вполне искренне похлопал в ладоши Николай Иванович. — Вы великолепная актриса. Вам бы в Московском художественном театре играть да публику радовать имеющимся у вас талантом, а не помогать своему мужу-медвежатнику сейфы потрошить. На пистолетик, что мы у вас в ридикюле нашли, разрешение имеется? Нет, не имеется? Как жаль. Ведь ношение огнестрельного оружия в настоящее время является уголовно наказуемым преступлением.

— Я не знала…

— Незнание, гражданка Родионова, не освобождает вас от ответственности.

— Я не Родионова, сколько вам об этом говорить?

Савинский подошел совсем близко к Лизавете.

— Я ведь узнал вас, Елизавета Петровна. Я вас видел тогда, в девятьсот девятом году, когда ваш муженек охотился за раритетной короной императрицы Екатерины Великой. Остановились вы тогда здесь же, в нумерах «Франция», только раньше прежний хозяин этой гостиницы именовал ее отелем. И уверяю вас, найдутся еще люди, которые, несомненно, признают в вас Елизавету Петровну Родионову, урожденную дворянку Волкову. А у вас бумаги на совершенно иное имя, то бишь фамилию…