Владимир Колычев - Сыщик и вор — братья навек

— Ваш муж арестован! — сухим официальным голосом сообщил Сазонов и сел за стол в углу комнаты.

— За что? — побледнела Елизавета.

— Ему предъявлено обвинение в экономическом преступлении… Вот ордер на обыск…

Он издалека показал ей бланк ордера.

— Имеется санкция прокурора. Не желаете взглянуть поближе?..

— Нет, нет, я вам верю…

Ее обуял страх. Кошмарный сон оборачивался не менее кошмарной явью. Неужели ее повесят и расстреляют?..

— А вы, гражданочка, пройдемте со мной, — сказал тот, который был с фотоаппаратом, обращаясь к Ириночке.

Она-то в чем виновата?.. Ах да, в совершении акта однополой любви. Елизавета знала, что в Уголовном кодексе есть статья, предусматривающая ответственность за мужеложство. Наверняка есть и подобная статья, по которой ее могут упрятать за решетку за лесбиянство… А у милиции есть свидетельство ее преступления. Да и партнершу ее ведут для допроса, не иначе…

Ириночка быстро оделась и послушно последовала за фотографом,

— Итак, мы вынуждены будем произвести в вашем доме обыск… Дом у вас, я вижу, большой. Строил его ваш муж на народные деньги… Обыск займет много времени. Может затянуться до вечера. А к тому времени, возможно, будут готовы снимки…

— Какие снимки? — испуганно посмотрела на следователя Елизавета.

— Вы совершали развратные действия. А фотографии известного содержания тому свидетельство… Вас привлекут за это к уголовной ответственности. Вы это понимаете?

Он подтвердил ее догадки. Ей стало страшно. Ее, конечно, не расстреляют. Это просто бредовые мысли. Но посадят — это реально. Что же делать?

— Да, понимаю… — она готова была расплакаться.

— Но половой акт с женщиной — это сугубо ваше личное дело…

— Правда? — У нее появилась робкая надежда. А вдруг следователь проявит человечность?

— Мы отдадим вам все фотографии… Но при условии… Вы сами отдадите нам все ценности, которые есть в доме…

— Но у нас ничего нет!

— Есть!

Взгляд следователя начал излучать ураганную внутреннюю силу. Ей невозможно было противостоять.

— Немного есть, — выдавила она из себя.

— Мы их все равно найдем…

«Не найдут. Чемодан с деньгами зарыт в саду».

— Я знаю… — ее воля была мягче воска.

— Так вы покажете?

— Покажу…

«Есть! Сработало!» Да, котелок у Скрипача варит. Не зря они целых три дня пасли эту долбанную дачу, узнавали, что там творится. И узнали. Хозяйка-то «розовая», со своей домработницей «передки» друг дружке до зеркального блеска вылизывают. У-у, лесбиянки драные!

Крепко прижал ее Скрипач компроматом. Сейчас она выложит перед ними все лавье и рыжье на блюдечко. Клиент, как говорится, созрел. А нет, так самим бы искать пришлось. А дача огромная, за три дня не управишься. А надо спешить.

Хозяйка стала одеваться. Скрипач и Коготь вышли из комнаты. Веретено должен стоять на шухере. Занял где-то наблюдательную позицию и смотрит за подступами к дому. Только зачем он сучку «розовую» с собой увел?

Елизавета, мать ее так, Геннадьевна вышла из комнаты в махровом халате. Бледная как смерть. К денежкам их сейчас поведет. А идти пришлось во двор. Ага, где-нибудь в земле держат свои сокровища.

— Веретено за хобот хватай. Где он там? И во двор тащи, — шепнул ему на ухо Скрипач.

Коготь примерно догадывался, где может находиться Веретено. В кухне самое место. Оттуда отличный обзор.

А Веретено и в самом деле смотрел в окно, только со спущенными штанами. А Ириночка стояла перед ним на коленях и с пионерским пламенным энтузиазмом исполняла ему минет. Во, мля, устроился!

— Лейтенант Мезенцев, что вы позволяете себе при исполнении служебных обязанностей? — Только сейчас Коготь вспомнил, что на нем ментовской макинтош.

— Извините, товарищ старший лейтенант! — вытянулся в струнку Веретено и повернул к нему свое лицо, искаженное страдальческой гримасой.

Наверное, до оргазма какие-то секунды оставались. Неудивительно, девочка ртом работает на совесть. Надо будет забрать ее с собой в «отделение милиции».

— Прекратите это безобразие и следуйте за мной!

Веретено повиновался. Он и без того понимал, что переборщил. Слишком многое было поставлено сейчас на карту, чтобы отвлекаться на какую-то сучку-минетчицу. Он мог из-за этого поставить под удар всю операцию. Впрочем, Коготь на него не злился. Он его прекрасно понимал. Но по мозгам проехать придется, для профилактики.

Минут через десять вместе с Веретеном они работали лопатами. Через полчаса вытаскивали на свет божий чемодан, завернутый в брезент.