Марио Пьюзо - Пусть умирают дураки

Я наблюдал за Дианой. Ее лицо слегка исказилось. Джордан складывал свои деньги, как будто не ведая о происходящем. Мистер А. поднялся и подошел к конторке босса зала. Он что-то прошептал. Босс кивнул. Пока готовилась новая подкова, все сидевшие за столом чувствовали себя не в своей тарелке. Я увидел, как мистер А. проходит через серую загородку в коридор по направлению к номерам отеля, увидел, как босс зала подошел к Диане и заговорил с ней, и она тоже вышла из-за ограды. Нетрудно было понять, что происходит. Диана должна была помочь мистеру А. вернуть удачу.

Около пяти минут крупье готовили новую подкову. Я выскочил, чтобы сделать несколько ставок на рулетке. Когда я вернулся, подкова уже обходила стол. Джордан был все на том же месте, и прибавились еще двое мужчин от заведения.

Подкова обошла стол три раза с переменным успехом прежде, чем Диана вернулась. Она выглядела ужасно, с обвисшим ртом, с потерянным лицом, несмотря на то, что заново накрасилась. Она села между мной и одним из крупье. Он также что-то заметил. На мгновение он склонил голову, и я услышал его шепот:

— С тобой все в порядке, Диана? — Тогда я впервые услышал ее имя.

Она кивнула. Я передал ей подкову. Но пальцы, ее сдававшие карты, дрожали. Девушка склонила голову, чтобы скрыть слезы, блестевшие в глазах. На лице ее был написан стыд, мне не подобрать другого слова. Чтобы с ней ни делал мистер А. в своей комнате, это, несомненно, было наказанием за то, что она выиграла у него. Крупье сделал легкий жест, адресованный боссу, и тот подошел и похлопал Диану по руке. Она встала из-за стола, и ее место занял мужчина. Диана села у ограды рядом с другой девушкой.

Подкова продолжала попеременно приносить успех Банку и Игроку. Я старался приноровить свои ставки к переменному ритму. Мистер А. вернулся к столу на то самое место, где оставил свои деньги, сигареты и зажигалку.

Он выглядел новым человеком: принял душ и причесался, даже побрился и больше не выглядел таким противным. Он сменил рубашку и брюки, и его яростная энергия несколько утихла. Конечно, он не расслабился полностью, но по крайней мере уже не был похож на крутящийся смерч из комиксов.

Усевшись, мистер А. увидел Диану, сидевшую у решетки, и глаза его блеснули. Он скверно, предостерегающе ухмыльнулся. Диана отвернулась.

Но что бы ужасное он ни совершил это изменило не только его настроение, но и удачу. Он ставил на Игрока и постоянно выигрывал. Тем временем приличные люди, вроде Джордана и меня, проигрывали. Это ли выбило меня из колеи, или сочувствие к Диане, но я намеренно испортил мистеру А. хороший день.

Есть парни, с которыми одно удовольствие играть в казино, а есть парни, от которых только боль в заднице. За столом баккара больше всего боли от парня, Банкомета или Игрока, который, получив первые две карты, выдерживает долгую минутную паузу, пока весь стол с нетерпением ждет решения своей судьбы.

Этим я и занялся с мистером А. Он был на месте два, а я был на месте пять. Так что мы были по одну сторону стола и могли краем глаза наблюдать друг за другом. Я был на голову выше мистера А., лучше сложен и выглядел на двадцать один год. Никто не мог предположить, что мне больше тридцати и что у меня трое детей и жена в Нью-Йорке, от которых я сбежал. Так что внешне я выглядел мальчишкой перед таким парнем, как мистер А. Конечно, я мог быть физически сильнее, но он был законченным негодяем с определенной репутацией в Вегасе. Я же был одурманенным подростком, превращавшимся в дегенерировавшего игрока.

Как и Джордан, я почти всегда ставил в баккара на Банк. Но когда мистер А. получил колоду, я пошел голову в голову против него и ставил на Игрока. Получив карты Игрока, я с необычайной тщательностью всматривался в них прежде, чем открыть. Мистер А. изъерзался на своем сиденье; он выиграл, но не мог сдержаться и при следующей сдаче сказал: — Давай, поторапливайся, болван.

Я удерживал свои карты в закрытом виде на столе и спокойно смотрел на него. По какой-то причине мои глаза встретились с глазами Джордана, сидевшего на другом конце стола. Он ставил на Банк с мистером А., но улыбался. Я медленно сжимал карты.

Крупье сказал:

— Мистер М., вы задерживаете игру. Стол не может получить деньги. — Он широко и дружелюбно улыбнулся мне. — Карты не изменятся, как бы вы их ни сжимали.

— Конечно, — сказал я и открыл карты с отвращением проигравшего. Мистер А. снова улыбнулся в предвкушении. Потом, увидев мои карты, он окаменел. У меня была непобиваемая натуральная девятка.