Александр Трапезников - Тень луны

— Света, — произнес он. — Рад приветствовать вас на родине.

— Я ведь давняя Милина подруга, — пояснила она, уводя Игоря в сторонку. — Только у нас по разному судьбы складывались. А со стриптизом покончено. Теперь я дама свободная и обеспеченная. Вот думаю, не удариться ли и мне в журналистику? С Гриневой ведь один институт кончали.

— Не знаю что и посоветовать, — развел руками Игорь. — Оставайтесь свободной — это труднее всего, но тогда вряд ли сохраните свою обеспеченность. Не слишком занудно высказываюсь?

— А вы и тогда, в Цюрихе, как-то сидели отдельно от всех, вдали. В себе. Поэтому я вас и запомнила. И еще того парня ну, молоденький такой, краснел очень. Смешно! Здоровый, а краснеет. Как же его звали? Он — с вами?

— Да, да, конечно. Валера, — глухо произнес Игорь. — Он тоже вас помнит, извините, еще увидимся! — и пошел прочь, не желая больше вдаваться в воспоминания. Пора с балами заканчивать. Но уйти из гостеприимной Милиной квартиры не удалось и на сей раз.

Сначала он встретил институтского приятеля Макса, выросшего из скромного паренька в международного афериста: отвязаться не удалось, проболтали минут двадцать, вспоминая друзей, договорились о новой встречи.

— Нам есть, есть, Игорь, есть что обсудить! — кричал вслед Макс, поднимая вверх палец, унизанный огромным перстнем, словно призывая его остановиться, замереть.

— Обсудим! — отмахнулся Кононов. — Я позвоню.

Едва он вышел в коридор, как столкнулся с Тарлановым и еще одним моложавым, с сединой в волосах. Оба они, при виде Игоря разом заулыбались, вроде не могли поверить столь нечаянной радости.

— А я вот… — начал Тарланов и осекся, под взглядом моложавого. Тот уже не улыбался, а изучал Кононова. Как интересный экспонат. Но длилось это всего мгновение, а потом вновь блеснула белозубая улыбка. Игорь пожал плечами и прошел в раскрытую дверь одной из комнат.

— Сволочь! — смачно произнес кто-то рядом с ним. Оказалось — Корочкин, выглядывавший из-за плеча Игоря — в сторону коридора. Журналист уже поддал до неприличия много. Он даже слегка облокотился на Кононова, и тому пришлось немного встряхнуть его.

— Я об этом… — пояснил Роман. — Который рядом с Тарлановым.

— А кто он? Незнакомая личность.

— Личность еще та! — ответил журналист. — Литовский. Небось слышал?

— А чего нам? Я спать пошел. Лягу где-нибудь на коврике. Как собака.

— Тогда попроси у Милы ошейник. Кто-то ей принес твоего размера.

— Идея! — кивнул Корочкин. Потом покачал головой: — Но! Все — впустую. От хозяина не уйдешь. От нее — да.

И он действительно куда-то исчез — в полумраке комнаты, за тяжелыми портьерами, может быть, и в самом деле лег где-нибудь, свернувшись калачиком. Игорю даже стало жаль бедолагу-журналиста, запутавшегося в каких-то своих историях. В трех соснах, в которых блуждают почти все, кто хочет изначально перехитрить самого себя. Но на месте Романа неожиданно возникла Мила, потянув за собой.

— Я тебя два часа ищу! — возбужденно говорила она. — Это некрасиво. Ты меня бросил среди всей этой ужасной толпы!

— Ты же сама собрала ее на свой праздник?

— Они приходят и уходят когда хотят. Как фантомы, как тени. Разве я виновата?

— Никто ведь тебя и не упрекает. Праздник удался. Я серьезно. Но мне пора ехать.

— А я? — Мила даже остановилась, замерев, пытаясь чуть ли не обжечь его синими огоньками. Не обращая внимания на других людей, сновавших где-то вокруг, она прижалась к нему, обхватила за плечи.

— Чего же ты хочешь? — спросил он. Она улыбнулась.

— А вот выгоню-ка я сейчас всех на улицу!

— Так нельзя.

— Тогда… уедем мы. Я хочу быть вместе с тобой. Ты — настоящий, ты не скрываешься.

— Скрываться приходится и мне, довольно часто.

— Вот мы и скроемся вместе, — нахмурившись, с чисто женской логикой произнесла она. — Или ты против?

Игорь пожал плечами. Что можно на это ответить?

— Поехали, — просто сказал он. — Я жду тебя внизу, в машине.

Мила вдруг вспомнила что-то. И вновь на ее губах заиграла лукавая улыбка.

— Но сначала… сначала я тебя кое с кем познакомлю. Пошли!

Она повела его за собой и они очутились в огромной кухне. Все-таки это была необычная квартира — и по размерам, и по встречающимся здесь людям. Мимо них прошмыгнули два официанта с горячими блюдами на подносах, а возле плиты остался колдовать плотный коренастый мужчина с брюшком и выдающимся носом. Игорь узнал его, поскольку видел совсем недавно. На Цветном Бульваре. Только тогда у него под этим «выдающимся» кавказским носом были еще и усы. И называл он себя Гиви, а не Отар, как представила его Мила.