Фредерик Дар - Хлеб могильщиков

Он схватил свою проклятую бутылку с домашним аперитивом.

– Еще слезинку?

Поистине у него был профессиональный жаргон.

– Нет, право, вообще-то я не пью.

Он одобрительно поморгал.

– Вы правы. Мой папаша был алкоголиком, а за разбитые горшки платит Ашилл Кастэн. – И добавил с гордостью: – Ашилл – это я.

Наступило время прощания. Жена вернулась к плите.

– Ну, что ж, месье Кастэн, рад был познакомиться...

– Еще раз спасибо.

Мы пожали руки перед тем, как выйти за порог магазина. Его рука была сухой и холодной. Он не отпустил меня. Его пальцы были, как когти хищной птицы.

– Скажите-ка, месье...

Я вспомнил, что еще не представился.

– Блэз Деланж.

Я ожидал продолжения, но он, казалось, колебался. В его быстрых маленьких глазках читалось раздумье, что для него было непривычным.

– Вы хотите что-то сказать?

Он внимательно оглядел меня с ног до головы без всякого стеснения. Я едва сдержался, чтобы не послать его.

– А если я сделаю вам одно предложение?

– Мне?

– Вас это удивляет?

– Господи, это зависит от того, о чем пойдет речь.

Блондинка вернулась из кухни, где она добавляла воду в телячье жаркое.

– Вы уходите? – спросила она.

В ее голосе был немой укор, а большие голубые глаза казались еще более встревоженными.

– Мне надо на поезд и...

Но муж прервал меня:

– Ты знаешь, о чем я подумал, Жермена?

На самом деле он обращался ко мне, просто разговаривать с женой было для него проще. Гробовщик прочистил горло.

– Мне нужен помощник, чтобы заменять меня, так как мое здоровье оставляет желать лучшего. Поскольку месье ищет работу... Мне кажется, что...

Клянусь, я чуть не расхохотался. Это было самое необычное предложение, какое мне когда-либо делали. Я – могильщик... Я представил себя в треуголке, в туфлях с пряжками, с черной накидкой на плечах, идущим впереди похоронной процессии. Нет, это уж слишком похоже на фарс. Однако я удержался от смеха.

– Заменять вас в чем? – спросил я. – Я совершенно не знаю вашу профессию, месье Кастэн, кроме того, это не слишком веселое занятие.

– Вы ошибаетесь, оно не хуже других.

Ну вот, я его завел. Как и все люди, страдающие желудком, он был крайне чувствителен.

– Я этого не отрицаю, однако считаю, что оно требует некоторых... э-э-э... качеств, которыми я не обладаю.

– Но которые вы сможете приобрести. Конечно, речь не идет о том, чтобы вы организовывали похороны, но наше ремесло включает в себя и другие стороны, которые меня утомляют. Наша работа, видите ли, начинается с каталога... А вы, месье Деланж, боитесь мертвых?

Я прокрутил в голове всех своих умерших знакомых.

– Страх – это не то слово. Я... Они у меня вызывают робость.

– От этой робости легко избавиться, поверьте мне. Вначале и я был, как вы... А потом привык.

Кастэн пожал плечами.

– Я знаю, профаны городят всякое о нашей профессии. Им трудно представить, что это нормальная работа. Однако я могу вас уверить, что хлеб могильщиков имеет тот же вкус, что и хлеб людей других профессий.

В это время в магазине зазвонил телефон, и он вышел. Оставшись наедине с женщиной, я вытащил из кармана фотографию и незаметно протянул ей.

– Возьмите.

Она сунула ее за вырез блузки и прошептала:

– Спасибо.

Некоторое время мы смотрели друг на друга, Жермена была из тех женщин, которых хочется видеть немного несчастными, чтобы иметь возможность их утешить.

Раздался щелчок, извещавший о конце телефонного разговора.

– Оставайтесь, – выдохнула она.

Произнесла ли она на самом деле это слово, я не знаю. Теперь я спрашиваю себя, а не почудилось ли мне?

Кастэн вернулся с удовлетворенным видом.

– Звонили по поводу клиента, – ликующе сказал он. – Безработица нам не угрожает. Конечно, пенициллин и сульфамиды у нас кое-что отнимают, но... Что вы решили?

Я чувствовал на себе взгляд его жены, не осмеливаясь посмотреть на нее.

– Можно попробовать, – вздохнул я.

Конечно, златые горы он не предлагал: двадцать тысяч франков в месяц, обед в полдень и небольшой процент с дел.

Кастэн уверял меня, что таким образом я смогу улучшить свое положение. С учетом обедов это давало заработок около пятидесяти тысяч франков.

Могильщик сказал, что с таким доходом в их городке я буду жить как принц. Он знает небольшой отель, где я смогу устроиться за сносную плату. Короче, он нахваливал мою новую жизнь тем больше, чем больше я сомневался.

– И потом, – заключил он, – в конце концов, если дело не пойдет, мы всегда сможем расстаться, не так ли?