Наталья Андреева - Седьмое море

— Кому? — удивленно посмотрела на него Сажина.

— Это вы мне скажите, кому. Вы не просто так пошли в новогоднюю ночь наверх с Голицыным. Этому наверняка предшествовали какие-то события. Вот вы мне о них и расскажите.

— Рассказать? — Она задумалась.

— Я понимаю, что это больно. Я знаю, вы пытались покончить с собой. Кто это сделал? Кто и что вам такое сказал, что вы полезли в петлю?

— Откуда вы знаете, что в петлю? — удивленно посмотрела на него Дарья Витальевна. — Я никому не рассказывала. Неужели Дима вам проговорился?

— Нет. Дима молчит. Как и всегда. Это просто фигура речь. Но получилось, что я угадал.

— Да, вы многое угадываете. — Она вздохнула. — Ну, хорошо, я вам расскажу…

Ее замучила бессонница. Как Даша ни пыталась продержаться хотя бы до одиннадцати, уже в девять вечера ей неумолимо хотелось спать. А в два ночи она просыпалась и до утра не могла сомкнуть глаз. Рядом крепко спал муж, и его богатырское здоровье последнее время стало вызывать у Даши глухое раздражение. На ее памяти у Сажина раза три был насморк и один раз высокая температура, которая прошла на следующий день. Спортивные травмы не в счет, Сажин всегда говорил, что это нормально. Синяки, ссадины, трещины в костях.

— Сам виноват, плохо поставил блок, — говорил он, бинтуя руку или ногу. — Даже в голову не бери.

И уж точно муж никогда не страдал бессонницей. Даша о своей проблеме молчала, как и он о своих спортивных травмах. Так и жили, все меньше находя друг для друга слов. Алиса пошла работать к Дану референтом и переехала на съемную квартиру. Возможно, у дочери наконец-то появился мальчик. Господи, хоть бы ей по везло!

Даша ворочалась с боку на бок, думая о том, что Алису может постигнуть судьба ее матери. Несчастная любовь и брак от отчаяния, за того, кто первый позовет. Как ее предостеречь, чтобы не влюблялась в кого не следует? Не рвала понапрасну сердце, не мечтала о несбыточном?

Наконец муж заметил темные круги у нее под глазами. Спросил:

— Что с тобой? Ты больна?

— Нет, просто бессонница. Уже не первый день. И даже не первый месяц.

— А почему меня не разбудишь? Мы могли что-нибудь придумать. — Он требовательно посмотрел ей в глаза. С тех пор как Алиса съехала, Сажин словно чего-то ждал от жены. Эти его намеки…

— Дима! — вспыхнула она. — Все, что ты можешь придумать, я знаю наизусть!

Он невесело усмехнулся. И вдруг предложил:

— А полечиться не хочешь? Я знаю, на Мертвом море прекрасно лечат бессонницу и нервные расстройства. В тамошнем воздухе много брома. Так и тянет в сон безо всяких лекарств. Мне Сема рассказывал.

— Ну, если Сема… Он в Израиле как дома.

— Он там и есть дома, — рассмеялся Сажин.

— Ты, конечно, уехать из Москвы не можешь?

— Сказать по правде, мне там делать нечего, в этих лечебницах. Ты можешь поехать с сестрой…

— Ну уж нет! — замахала руками Даша. — Сколько она мне отпусков уже испортила! Один Египет чего стоит!

— Так ведь вы лечиться поедете. Израиль не Египет.

— А то ты не знаешь Светку! Она же помешана на мужиках! Одна поеду. Мне и в самом деле нехорошо. Я тоже хочу спать по ночам. Спроси у Семы: пусть порекомендует мне отель на Мертвом море. Я буду ему признательна.

На следующий день Сажин встретился с Зебриевичем. Сначала поговорили о делах.

— Ну как? Не надумал разместить у меня свои денежки? — вкрадчиво спросил Зебриевич.

«Денежки!» Это не денежки, это деньжищи!

— Что, дела идут не очень? — усмехнулся Сажин.

— Да что ты, Дмитрий Александрович! Все хорошо! — замахал руками Сема.

— Я больше доверяю государственным банкам.

— Так ведь они такой процент, как я, никогда не дадут, — хитро прищурился Зебриевич.

— Зато и не кинут, как некоторые друзья по институту, — намекнул Сажин.

«Неужели знает? — похолодел банкир. — Да ну! Откуда?»

— Я, Сема, после страшного разочарования в Дане взял за правило: с друзьями никаких дел. Лучшие друзья — все равно что самый дорогой в доме бокал, из которого пьешь только для того, чтобы вполне ощутить вкус предательства. Так говорит моя жена, которая любит поэтические сравнения. Я же поэзию не люблю, поэтому скажу проще: с друзей невозможно получить долги, — жестко сказал Сажин. — Я прекрасно знаю, что ты моими деньгами хочешь заткнуть свои дыры. И думаешь при этом: «Авось выкручусь». А если не выкрутишься? У тебя ведь трое детей, а у меня жена почти что святая. Хватит мне Голицына. Я не обязан вас всех содержать.