Олег Кузнецов: Дальний поиск

— А! Директор заповедника — тебе самому вроде как не по чину, — догадался участковый. — Да ведь до твоего заповедника ещё вёрст этак…

— Не в том дело. Не тянет. Жалко, — отрывисто сказал Белов.

— Так-то оно так, — отозвался милиционер и, не без сожаления посмотрев ещё раз на птицу, тронул лошадь. — Я, признаться, и сам этих дикушек жалею — до чего неосторожная птаха! Вона мы разговариваем, а она сидит, как привязанная, хоть палкой в неё кидай. Думаю, рано или поздно переведут промышленники всех до одной. И то уж редко-редко стали попадаться.

— То-то и оно.

— Пошёл, пошёл, Василь Васильич! — крикнул Мернов, но даже этот крик не поднял птицу.

Ивану Алексеевичу Мернову — человеку общительному, в этот раз не очень повезло (был он с целым районом на «ты», а заполучил, как видно, неразговорчивого попутчика). Никак не завязывается занятная беседа — такая, чтобы текла беспрерывно, растворяя скуку дальней дороги. Было бы не так досадно, если бы новый знакомый попросту дремал. Он через всю страну проехал на поезде, устал, конечно, — ну что ж, можно и понять человека. Но в том-то и дело, что час от часу делается он все бодрей и оживлённей. Отнюдь не сонно вглядывается в каждый куст, в каждое дерево — пожалуй, узнает в них своих старых знакомых. Там мощный тополь увидел и улыбнулся, здесь соскочил с саней и, сняв перчатку, обласкал ладонью ствол ещё какого-то дерева, названия которого Мернов, хотя и местный житель, не знает. С крутого берега незамерзающей речонки лежал, затаив дыхание, и так долго, что и лошади ждать надоело, наблюдал за вознёй юркой оляпки, суетливо бегавшей по мокрым камням и затем нырявшей в поисках поживы в воду.

А когда открылись впереди лысоватые вершины сопок, зоолог достал из мешка большой трофейный бинокль, порядком обшарпанный, но с хорошо сохранёнными голубоватыми цейсовскими стёклами. В бинокль углядел легко карабкавшуюся по каменистому склону кабаргу, а потом и рысь, таившуюся на противоположном склоне и, наверное, уже имевшую свои виды на тонконогого копытного…

— Слышь, Андреич? Такое у меня впечатление, не внове тебе наши места. Правильно я говорю?

— Приходилось бывать, с экспедицией.

— Это которые, что ли, бабочек ловят да на булавки накалывают?

— Вроде того… Но меня-то лично кое-кто покрупней интересует. Тигр, знаешь ли. До войны чуть было не защитил диссертацию насчёт этого зверя, да вот время в мою тему такую поправку внесло, что все надо начинать сначала.

— Это какую же поправку?

— Писал о распространении, а теперь надо о… спасении.

— Ещё и тигра спасать? Ну, этот тебе не дикушка, он, я полагаю, и сам за себя постоит.

— Не очень-то у него это получается. На сегодняшний день на всю страну полтора-два десятка осталось.

От удивления милиционер присвистнул и некоторое время молча всматривался в лицо Белова: не пошутил ли? Но лицо Георгия Андреевича оставалось серьёзным.

— Ты не тово, не выдумал? Что же это получается? Теперь, значит, в цирке или там в зоопарке и показать ребятишкам некого! М-да… Живём, понимаешь, здесь и ничего такого не ведаем. И ведь добывают тигров, и сейчас добывают — слухи такие доходят. Добывают, и совесть их никакая не мучит!

К началу сумерек угадали к охотничьему «табору» — строеньицу хотя и неказистому, состоявшему всего из одной косо нависавшей стены-кровли, но обещавшему неприхотливым путникам спокойный отдых и даже некоторый комфорт: сложенная из толстых сушнин медленно прогорающая нодья всю ночь будет нести своё тепло под навес; а отсутствие боковых стен обернётся притоком свежего воздуха.

Распрягли и напоили из ручья лошадь; Мернов надел ей на морду холщовую торбу с овсом, она захрумкала, изредка шумно вздыхая. В закопчённый котелок набросали, не слишком заботясь о кулинарных пропорциях, всё, что нашлось у обоих более или менее подходящего для похлёбки. Мерное, глядя, как котелок охватывает пламя, посетовал:

— Ах, язви его!… Не мешало бы сюда ещё и ту дикушку для полного комплекта присовокупить. А, директор?

Белов кивнул. Его взгляд неотрывно буравил плотный массив ельника. Там, в кронах, происходило какое-то движение, все более заметное и наконец обнаружившее свою причину: белка перескакивала с ветки на ветку, любопытствовала.

— Ты прав. Пожалуй, кой-чего в нашем вареве действительно не хватает, — согласился Белов и, неслышно ступая, определённо осторожничая, направился в ельник.

На этот раз участковый не сразу разгадал смысл его действий. Пожалуй, что-то вроде игры затеял зоолог. С одной ели, постучав по стволу палкой, перегнал белку на другое дерево, потом, ласково бормоча что-то, вроде как приманил её поближе, потом с появившейся вдруг решительностью в движениях шагнул к ничем, кажется, не выделявшейся среди других ели и стал на неё карабкаться. Через минуту он спрыгнул наземь, и оба зрителя, Мернов с восхищением, а белка в великом гневе (зацокав и запрыгав по веткам, причём уже почти не таясь людей), догадались, что произошло ограбление: пригоршню великолепно высушенных белых грибов ссыпал зоолог в закипавшую похлёбку.