Аркадий Васильев - В час дня, Ваше превосходительство

— Наверное, странно. И тем не менее… Вы не обидитесь на мой вопрос?

— Смотря какой.

— Вы, в недавнем прошлом советский генерал, состояли в партии коммунистов. Скажите, как вам удалось избавиться от коммунистических идей, от всего, чем вы жили почти четверть века?

— Это долгий разговор, поручик. Скажу только одно: я никогда не считал себя советским. Я всегда оставался русским, только русским.

— Националистом?

— Если хотите, да.

— Как же вам удавалось прятать свои убеждения? Вы извините меня, но меня беспокоят некоторые вопросы.

— Лучше выпьем, поручик. Фрау Адель понимает толк в жизни, Берлин живет по карточкам, а у нее все, что угодно. Замечательное вино.

— Ну что ж, генерал, давайте выпьем, хотя это и не ответ на мои вопросы. На террасу вышел Власов, посмотрел на небо:

— Можем ехать, господа.

— Как себя чувствует фрау Белинберг? — спросил Благовещенский.

— Нервы, — неопределенно ответил Власов. — Сейчас придет проводить нас. Надеюсь, больше не прилетят?

— Кто их знает, — меланхолично сказал Астафьев, — Иногда они по три захода делают. Прикажете готовить машины?

— Да, да. Одну минуту, поручик! Кто эта женщина?

По двору опять шли Рябинина и Козихина, несли в корзине посуду.

— Которая, ваше превосходительство?

— Та, что повыше.

— Восточная рабочая. Их у фрау Белинберг много.

— Позовите ее сюда.

— Слушаюсь.

Астафьев застучал каблуками по каменным ступенькам. Благовещенский иронически посмотрел на Власова: «Вот кобель! И тут не может!..»

Власов тихо сказал Благовещенскому:

— Я хочу поговорить с ней.

Благовещенский кивнул не головой — всем корпусом и молча ушел. Астафьева просить было не надо — он отлично изучил шефа.

Власов приблизился к Рябининой, подал руку:

— Здравствуйте, Кира.

— Вы ошиблись, герр генерал. Меня зовут Варвара… Варвара Рябинина.

Власов засмеялся:

— Ошибся? Что вы! Вам, Кира, не надо меня бояться. Узнали меня? Я Власов, Андрей Андреевич. Помните Ялту, санаторий «Аэрофлот»? Я был один, а вы с мужем.

— Никогда там не была.

— Не упрямьтесь, Кира. Вам ничто не угрожает.

— А я ничего не боюсь. Вы принимаете меня за другую.

— Вы знаете, где ваш муж?

— Мой, по всей вероятности, на фронте, а где муж вашей знакомой Киры — я не знаю…

— Допустим, вы не Кира, как вы попали сюда?

— Что вас удивляет? По сообщению герра Геббельса, миллионы восточных рабочих изъявили желание добровольно поехать на работу в Германию. Я одна из них.

— Я спрашиваю, как вы попали в имение фрау Белинберг.

— Очень просто: управляющий выбрал меня на бирже острабочих. Я могу идти? У меня много работы, герр генерал, а ваша невеста очень требовательна и строга.

Власов сухо разрешил:

— Идите.

Рябинина спустилась во двор. У раскрытых дверей кладовой ее ждала Козихина.

— Кира! — громко окликнул Власов. Рябинина не обернулась.

— Рябинина! Подойдите ко мне!

«Что ему надо?»

Недоуменно пожала плечами, вернулась:

— Слушаю вас.

— Давно вы в Германии?

— Целую вечность, — грустно усмехнулась Рябинина.

— А если без лирики? Точно?

— С тысяча девятьсот сорок первого.

— Где взяты в плен?

— Я невоеннообязанная.

— Последнее место жительства в России?

— Город Львов, герр генерал.

— Ваш личный номер?

— Сто тринадцать тысяч семьсот шестнадцать, герр генерал.

— Можете идти, — торопливо сказал Власов — на террасу вышли фрау Белинберг, Фердинанд, Вейдеманн, Астафьев.

— Андре! Мне стало легче.

— Я рад, дорогая. Мне было очень грустно покидать вас больную.

— Уезжаете?

— Пора. Дорогая Адель, у меня к вам небольшая просьба… У вас есть восточная рабочая. Я прошу вас разрешить передать ее в распоряжение моей охраны.

— Она что-нибудь сделала против вашей безопасности? — вмешался в разговор Фердинанд.

— В некотором роде.

— Хорошо, дорогой Андре. Макс, распорядитесь.

— Кто вам доставил неприятности, генерал? — настороженно спросил Вейдеманн. — Может, я справлюсь сам? Обещаю достойно наказать виновную.

— Ее номер сто тринадцать тысяч семьсот шестнадцать. Фамилия — Рябинина.

— Если генералу эта женщина необходима… — Вейдеманн подчеркнул последнее слово: — Если необходима, мы охотно отдадим.

Астафьев уловил иронию Вейдеманна.

— Это военная необходимость, господин управляющий, — вмешался он. — Я прошу передать в наше распоряжение еще одну русскую — Козихину.

Власов искоса глянул на поручика. Вейдеманн тем же подчеркнутым тоном спросил: