Иосиф Дайчман - 'Моссад' - Первые полвека

Первый шаг сделал полковник Дов Сион, военный атташе Израиля в Париже и зять Моше Даяна. Он несколько раз встретился с Фрауенкнехтом, оценивая возможность его вербовки. Затем сотрудники разведки, которые участвовали в переговорах с французами и швейцарцами, прямо спросили Фрауенкнехта, не может ли он помочь с приобретением запасных частей к "Миражам" - они, мол, теперь на вес золота. Альфред не отказался от сотрудничества, но и не дал положительного ответа - как оказалось, он принципиальное решение принял, но с немецкой (или швейцарской) основательностью обдумывал варианты безопасного или наименее опасного для себя сотрудничества. В апреля 1968 года полковник Цви Аллон, разведчик, работающий "под крышей" парижского посольства, и полковник Нехемия Хаим встретились с инженером в цюрихском отеле "Амбассадор" и попросили найти возможность для поставок. Фрауенкнехт пообещал сделать все возможное и пообещал известить о ходе дела. И в самом деле, через пару месяцев он позвонил в Париж, разыскал Аллона и предложил срочно встретиться. Разговор произошел в Цюрихе, в кафе в Видердорфе, самом "веселом" районе города, который старательно избегали чопорные швейцарские клерки. Фрауенкнехт заявил, что поиск и вывоз отдельных запчастей напрасная трата времени и денег. Он-де знаком с Швиммером и возможностями "Исроэль эйркрафт" и уверен, что они сморут наладить самостоятельное производство, если получат необходимую документацию. Необходимо только получить полные чертежи самолета и оснастки для изготовления деталей. И добавил, что возможностями получения всех чертежей - а по объему это был целый железнодорожный вагон, - он располагает.

По вопросу о цене сделки версии сильно расходятся. По одной из них, Фрауенкнехт вообще не ставил вопрос оплаты и совершил это важнейшее для Израиля, но и опасное для себя дело только из идейных соображений; двести тысяч долларов (сумма, в действительности просто несопоставимо малая за комплект чертежей, т. е. тайную лицензию), требовалось выплатить только после завершения всей операции и то в качестве страховки для его семьи. По другой версии, речь шла о миллионе (в общем-то тоже намного меньшая сумма, чем следовало вознаградить такую работу) и те же 200 тысяч фигурировали уже в качестве аванса.

Фирма "Шульцер бразерс" располагала полным комплектом чертежей и Фрауенкнехт имел к ним доступ. Но тайное копирование или хищение были практически невозможны из-за огромного объема работы, - да и нежелательное внимание службы безопасности Швейцарии тоже нельзя было игнорировать. Инженер придумал блестящий план: он предложил руководству своей фирмы перевести все чертежи на микропленки, поскольку в тот период выпуск самолетов был приостановлен на неопределенное время, а кальки, занимающие значительные площади в административном здании, уничтожить. Это и в самом деле обещало полумиллионную экономию и руководство фирмы, эти самые Шульц с братьями, радостно согласились на это и даже выделили Фрауенкнехту небольшую премию.

Служба безопасности санкционировала акцию при условии присутствия её представителя на городской мусоросжигательной станции. Кроме того, служба безопасности достаточно строго контролировала процесс микрофильмирования, так что шансы сделать копию микропленки были невелики. В порядке обеспечения полной безопасности были заказаны специальные контейнеры-ящики для перевозки чертежей, выделена специальная машина (микроавтобус "Фиат") для перевозки от секретной комнаты, где производилось копирование, до станции. Контролер от СБ участвовал во вскрытии каждого ящика на мусоросжигательной станции, убеждался, что там действительно чертежи и подписывал акт, лишь когда последний листок исчезал в пламени. Казалось бы, схема отработана тщательно и исключала всякие неожиданности.

Но водителем "Фиата" был назначен, по протекции, двоюродный брат Альфреда. Сам же Фрауенкнехт арендовал гараж на полпути к станции, в Винтертур; заказал в той же фирме, что и компания "Шульц энд бразерс", дюжину точно таких же контейнеров и в качестве последнего штриха за бесценок закупил в Швейцарском федеральном патентном агентстве целую гору чертежей, срок хранения которых по тем или иным причинам истек.

Остальное, как говорится, было делом техники. В выходной день братьями заполнялись старыми чертежами ящики, затем уже в ходе процедуры "освобождения помещений фирмы", после выполненного по всем нормам безопасности микрофильмирования, по дороге фургончик заворачивал в гараж; чертежи самолета выгружались прямо в ящиках-контейнерах и на их место ставили заготовленные заранее. Операция подмены занимала не больше пяти минут - никто не отмечал такую малую задержку. На мусоросжигательной станции же у контролера СБ не было ни стремления, ни квалификации вникать в сотни чертежей (разовая недельная "порция" составляла около 50 килограммов чертежей на кальках - желающие могут легко сосчитать, сколько это листов). По воспоминаниям, такая технология была разработана Фрауенкнехтом самостоятельно; если так, то нельзя не признать хороший инженерный склад ума.