Иосиф Дайчман - 'Моссад' - Первые полвека

Кроме того, аналитики достаточно отчетливо просчитали соотношение возможных потерь вооруженных сил при оборонительном варианте ведения боевых действий и в случае нанесения превентивного удара по арабским странам, - и цифры эти очень и очень впечатляли руководителей маленькой страны, где, как говорится, каждый солдат был на счету.

Важным фактором в определении стратегии стала также позиция Франции. В мотивировках поступков и трансформации позиций де Голля здесь разбираться неуместно, ясно только, что не было какой-то одной причины. Ряд тайных и явных действий Израиля, несомненно, раздражали генерала, в том числе и сотрудничество с предшествующим французским правительством, и операции спецслужб на его территории, и связи "Моссад" с ОАС, его "личным врагом" а возможно и то, что израильтяне слишком часто оказывались правы. Национализм и высокомерие, весьма нередкие в стране "классического республиканского национализма", - весьма характерные черты Большого Шарля. Он в свое время несколько раз встречался и Бен-Гурионом, и с другими видными политиками, говорил, что с симпатией относится к Израилю, что считает исторически и по-человечески справедливо обретение евреями своего национального очага - но каждый раз поучал, поучал, поучал. Надо понимать, - говорил он, что евреи создали свое государство на арабских территориях и тем самым нанесли удар национальной гордости арабов. Не надо - говорил он, - даже думать о расширении территорий. Не надо воевать из-за блокады проливов или из-за провокаций на границах - мы, великие державы, все это уладим. Зачем вам ядерный реактор? Покупайте у арабов нефть - нефтепромыслы рядом и это вам обойдется дешевле. Зачем вам столько оружия? Вы уже готовы воевать, потому что оружия слишком много... И вот уже в 1963 году Франция перестала поставлять ракеты "земля-земля" (а СССР расширил военные поставки в арабские страны), затем последовал запрет на контакты в военной области; 2 июня 1967 года премьер объявил, что Франция более не считает себя связанной какими-либо обязательствами на Ближнем Востоке, а на следующий день последовало объявление о прекращении поставок оружия (обеим сторонам; но советские поставки арабам шли на полный ход). В условиях слабости собственной военной промышленности и ощутимой блокады поставок французское эмбарго на вооружение означало бы серьезное и лавинообразное снижение боевой мощи Израиля в ходе продолжительных военных действий...

Все эти соображения были изложены М. Амитом во время срочного и конфиденциального визита в Вашингтон. Разговор шел с аналитиками ЦРУ и самим Ричардом Хелмсом. Затем директор ЦРУ, приняв позицию Амита, организовал ему встречу с министром обороны США Р. Макнамарой. В разгар доклада руководителя израильской спецслужбы "бухгалтеру смерти" принесли телеграмму о том, что генерал Моше Даян, ярый сторонник концепции превентивного удара (об этом хорошо знали и Хелмс, и Макнамара), назначен министром обороны Израиля. Это означало, что фактически руководство страны сделало свой выбор - что, впрочем, не умаляло значения позиции США. Америка уже не раз продемонстрировала свои возможности и свою готовность "переиграть" любой региональный конфликт по-своему. Урок с прошлой войной был ещё весьма свеж в памяти, а свидетельства перемены позиции в отношении арабских стран ещё не так очевидны. Как вспоминает об этом эпизоде Меир Амит, Роберт Макнамара прочел телеграмму и сказал: - Я очень хорошо знаю Моше Даяна. Мы встречались во время его визита в Вашингтон. Я очень рад его назначению. Пожалуйста, пожелайте ему успеха от моего имени. - И после паузы добавил: - Какое бы решение вы не приняли, я желаю вам удачи.

Через несколько часов Амит направил из посольства шифрограмму в Тель-Авив: "Американцы считают нас суверенным государством и полагают, что мы имеем право принимать любое решение, которое, по нашему мнению, необходимо для спасения страны. Со стороны США не последует возражений в случае, если мы нанесем удар первыми. Они поймут наши мотивы. И я думаю, американцы сумеют удержать русских от прямой интервенции".

5 июня 1967 года самолеты ВВС Израиля, вооруженные бомбами и списками целей, составленными израильской разведкой, менее чем за шесть часов фактически обеспечили победу над мощной египетской армией в Шестидневной войне. Египетские ВВС были уничтожены на земле - причем ни одна бомба не упала на многочисленные макеты самолетов, "маскировочные цели"; удары наносились только по настоящим целям, как правило - в точно разведанное время завтрака или молебна египетских пилотов. Удаче нападения способствовала ещё одна "подсказка" военной разведке: в этот день планировалась инспекционная поездка министра Хакима Амера и командующего ВВС Мухаммеда Сидки на Синай и египтским зенитчикам был отдан приказ не стрелять по самолетам, летящим со стороны Египта. "Миражи" и "Скайхоки" Вейцмана зашли на позиции с тыла, со стороны Египта, сделав большую дугу над Средиземным морем. Последующими атаками был уничтожен секретный военный центр в Хелуане, серьезно поврежден ряд других стратегических военных объектов и нанесены тяжелые, можно сказать решающие потери сосредоточенным на исходных рубежах бронетанковым частям египтян. Затем в обстановке чрезвычайной секретности войска Израиля были переброшены на восточное направление с египетского направления - и сирийские (а также иорданские) вооруженные силы получили сокрушительные удары. Операция против группировки на Голанских высотах началась через четыре дня, 9 июня. Израильским танкистам были известны позиции каждого орудия, расположение противотанковых мин и заграждений, схемы окопов и траншей - и это, а также четкая координация наступления с артиллерией и авиацией, предопределило взятие "неприступных" позиций малой кровью.