Фрэнк Лин - Точка кипения

Дорога на север еще пустовала. Одним ухом я слушал радио, сообщавшее о наводнениях местного значения, другим – барабанную дробь дождя по крыше машины. Обстановка совершенно не способствовала тому, чтоб привести свои чувства в порядок. Я продолжал упрекать и обвинять себя: дурак неразумный, нельзя путать дела личные и профессиональные! А что до Марти, так половина ее слов – ложь высшей пробы.

Я напрягал глаза, чтоб держаться нужной полосы, когда неожиданный удар сзади едва не оторвал мою голову от туловища. Я не слышал хлопка, но понял, что меня протаранили. «Мондео» завалился набок. Перед глазами мелькнул хвост убегавшего вперед белого пикапа. Потом все исчезло. Все, кроме оглушающего грохота. Сила звука была так велика, что вышибла из меня весь страх. Я уткнулся лицом в аварийную подушку. Сознание еще не отключилось, и я понял, что меня несет на металлический парапет моста. Последнее, о чем я успел подумать, прежде чем отключился: вот умру я сейчас, и кто же обо мне пожалеет, – не слезу пустит, а по-настоящему горевать будет?

– Мистер Кьюнан, Дейвид! Вы меня слышите? Дейвид Кьюнан!

Эти слова докатывались до моего сознания, я слышал их, но думал о другом: наконец-то тепло и сухо и дождя нет. Я пытался сосредоточиться и понять, чего хочет от меня незнакомый голос. Я лежал на спине в неосвещенном помещении. Или с глазами у меня что-то не так? Вместо того чтоб дать ответ, сознание мое снова остановилось, точно пластинка на граммофоне, у которого кончился завод.

Очнувшись, я услыхал тот же голос, назойливо повторявший мое имя:

– Дейвид, Дейвид.

Голос был женский, глубокий и флегматичный, какие часто встречаются у шотландцев.

– Дейвид, вы меня слышите?

Я попытался пошевелиться, но ничего не вышло. Было такое впечатление, будто меня засунули в яму и забили ее ватой, – я не чувствовал ни единого мускула. Хотел раскрыть рот, чтоб ответить, но губы не слушались.

Оставив тщетные усилия, я сконцентрировался на голосе женщины. Он успокаивал, но мне было страшно. Я вспомнил о глазах – неужто я ослеп?! Я видел свет, но никаких очертаний. Мне показалось, что слева от меня кто-то шепчется. Я боролся с желанием завыть и зареветь от жалости к себе. Мир ускользал. Надо было во что бы то ни стало за него зацепиться.

– Дейв!

На этот раз голос был мужской, прямо у моего уха. От неожиданного резкого звука стало больно, и чтоб избавиться от него, я импульсивно поднял руку.

– Что я вам говорила! – обрадовалась шотландка. – Он не в коме. Манчестерцы ребята крепкие. Небольшое сотрясение – вот и все.

От яркого света слезились глаза – женщина сняла с них повязку, но раскрыть их не было сил.

– Дейв, ты попал в аварию, – сказал мужчина.

По голосу я узнал в нем инспектора Брена Каллена. Но что он делает у моей больничной койки?

– Давай, браток, просыпайся! – радостно проговорил Каллен.

– Брен, – с трудом выговорил я. Рот будто серой был полон. Губы сводило. В горле пересохло.

Брен понял, что я пытаюсь облизнуть губы.

– Вот, попей, – сказал он и поднес к моему рту больничную бутылочку с водой. Я припал к ней, как младенец.

– Я оставлю вас минут на пять, – сказала сестра, – если вы, инспектор, уверены, что это ваш друг.

– Не волнуйтесь, все будет в порядке, – ответил Каллен.

Но меня ее уход расстроил. Нервы мои были в полном разладе. Все время хотелось плакать. К шотландке я отчего-то проникся доверием. Ее голос и присутствие действовали на меня умиротворяющее.

– Не волнуйся, Дейв. Врачи говорят, что мозги твои не пострадали. Они ведь не знают, что с мозгами у тебя давно уже проблемы.

– Спасибо, – прохрипел я, не узнавая своего голоса.

– Страшилку хочешь? – резко предложил Каллен.

– О господи, мало мне страшилок?

– Доставлю тебе еще одно удовольствие. Может, это научит тебя наконец хоть чему-то!

И он поднес к моим глазам зеркало. Мне понадобилась целая минута, чтоб узнать в кроваво-синем месиве свое лицо. Глаза вспухли так, что стали похожи на два круглых яйца. Мне снова захотелось плакать, но голос Каллен меня остановил.

– Он все точно рассчитал.

– Кто?

– Тот парень в пикапе. Он обогнал нас, тюкнул меня сзади прямо перед мостом и ушел через первый съезд со скоростной магистрали, прежде чем его кто-нибудь засек. Не знаю, кто это устроил, но спланировано с баллистической точностью. Михаил Шумахер так бы не смог.

– Вы ехали за мной?

– Да. Твои туманные фары светились в полукилометре впереди. Вел ты аккуратно, не больше восьмидесяти в час. Если бы скорость была на десятку выше, лежать бы тебе сейчас в морге. В общем, авария эта не случайная.