Фрэнк Лин - Точка кипения

Я подъезжал к большому мосту, когда передо мной внезапно возникли пятеро юнцов, двое черных, двое белых и один смешанной расы. Трое из них подняли капюшоны ветровок, и стало ясно, что мне не дадут спокойно проехать мимо. Самый рослый и широкоплечий из них вцепился в руль моего велосипеда. Поскольку я успел притормозить, ему не удалось выбить меня из седла.

– Эй, дружок, дай прокатиться, – заорал он.

Вся компания весело загоготала. Ясное дело: пятеро против одного. Вещи ваши – будут наши. Но это был не лучший день для их вожака. Мое уныние и раздражение превратили меня в зверя. Я уперся обеими ногами в асфальт, резко поднял велосипед и ударил передним колесом в грудь парня. Получилось эффектно, так что я и сам удивился своей ловкости. А парень не устоял на ногах, свалился на спину, покатился по крутому откосу вниз и оказался в воде. К сожалению, река не глубокая и на дно он не пошел, зато ему не сразу удалось выбраться на набережную.

Пока четверо недорослей пялили глаза на своего главаря, я вытащил металлический насос и зарычал:

– Кто следующий? Всех сразу обслужить не смогу. Разукрашу каждого по отдельности.

Сила – лучший аргумент, хотя обычно демонстрация силы процентов на девяносто – блеф. Они рассчитывали на количественный перевес, я – на ударившую в голову кровь. С потерей заводилы они потеряли почву под ногами. Приближаться ко мне больше никто не хотел. Из воды послышались вопли неудачника:

– Раздавите эту падлу!

Он подтянулся на руках, зацепившись за парапет, но не удержался на скользких камнях.

– Господи! Я же тону!

– Давайте, смельчаки, подходите. Кто первый? – подначивал я.

Они отступили. Один из них стал осторожно спускаться к воде, сделав вид, что собирается помочь утопающему. Остальные вдруг превратились в мирных наблюдателей.

Не дожидаясь, пока они вернутся к прежним ролям, я вскочил на велосипед и помчался в Чорлтон. В спину мне полетели камни вперемежку с ругательствами, но никто из горе-хулиганов не бросился вдогонку. До Чорлтона я добрался в рекордное время.

Выходя из ванной после душа, я услыхал знакомый, но неожиданный в эту пору стук в дверь. Наполовину мокрый, я влез в халат и открыл.

– Вид у тебя очень довольный, – сварливо начала Жанин.

– А что мне мешает быть довольным собой? – спросил я.

– Что ты замышляешь, Дейв? – продолжила она. – У тебя какой-то дикий взгляд. Заходи лучше ко мне. Выпьем, чтоб я не свихнулась.

– Что случилось?

– Тебе не понять, – раздраженно сказала Жанин. – Ты ведь считаешь, что все женщины должны быть просто милыми мамочками, двадцать четыре часа в сутки возиться с детишками и штопать носки своим благоверным. И еще они обязаны сами справляться с любыми проблемами.

Она подошла поближе. Я обнял Жанин и опустил ладонь на ее бедро.

– Не сегодня, Дейв. Ты знаешь правило. Только по выходным.

Я убрал руку после того, как нежно шлепнул ее по попке.

– Расскажи мне, чем ты расстроена? – сочувственно поинтересовался я.

– Дейв, тебе известно, что я никогда не утомляю людей рассказами о тяготах материнства, так что не спрашивай. Пойдем ко мне. Выпьем кофейку, еще чего-нибудь и поболтаем, или я действительно сойду с ума, глядя, как по ящику показывают очередную свободную и независимую красотку, которая имеет всех, кого захочет, в городе Нью-Йорке.

Она меня рассмешила, и я последовал за ней, когда она зашагала к дверям.

– Э-э, нет, Дейв, – остановила меня Жанин. – Пожалуйста, оденься. Я оставлю дверь открытой.

Пару минут спустя я сидел на диване в квартире Жанин. На столике уже дымился кофе.

– Как уютно, по-домашнему, – промолвил я.

– Конечно, уютно, – уныло отозвалась Жанин.

Я снова рассмеялся.

– Что с тобой происходит? – не поняла она. – Не знаю, каким ты мне нравишься больше – как сейчас или сердитым и злобным.

– Бери меня таким, каким хочешь, – предложил я.

– Ничего мне не нужно…

– Жанин, – решил я сменить тему, – ты знаешь об убийстве напротив моего офиса?

– Конечно, знаю.

– Как по-твоему, этот случай интересен средствам массовой информации? Если бы тебе, скажем, удалось заполучить информацию на этот счет, стал бы твой главный печатать такой материал на первой полосе или поместил бы небольшую заметку в колонке происшествий на двадцать какой-нибудь странице?

Лицо Жанин преобразилось. Скуку как рукой сняло.

– Тебе известно что-то очень интересное. Рассказывай.

– Нечего рассказывать. Просто сегодня утром ко мне заглянул один тележурналист, который сказал, что ему на убийство Олли наплевать, потому что этим никого не удивишь.