Фридрих Незнанский - Профессионалы

— Здравствуйте, Варенька, — поприветствовала ее консьержка Марья Ивановна, бессменно несущая вахту в подъезде их дома уже не первый год. — Спасибо вам за книжку. Замечательно все-таки вы детективы пишете. Новенькое есть что-нибудь?

— Марьванна, вы уже прочли «Тайны стального короля»? Тогда я занесу вам. Что тут у нас новенького на праздниках было? Никто не чудил?

Старушка, прослужившая на всевозможных вахтах чуть ли не всю жизнь, замялась:

— Уж и не знаю как сказать, милочка.

— Что такое?

— Да вот…

— Ну говорите же.

— Ну… — Консьержка покраснела, но продолжила не без удовольствия: — Валентин Петрович ваш девушку какую-то домой приводил.

— Шутите?!

— Вовсе нет.

— Когда это было?

— На Рождество. Волосы желтые, крашеные. Ноги от ушей, тощие. Чулки в сеточку. Это в двадцатиградусный мороз-то!

— Да вы не ошиблись часом? — настаивала Кольцова. — Он домой-то заезжал всего на минутку.

— Какую минутку? У меня тут все запротоколировано. — Старушка достала амбарную книгу, пошарила по страницам в клеточку, нашла нужную запись: — Кольцов Валентин Петрович. Из семнадцатой квартиры. Пришел с подозрительной девицей шестого января в восемнадцать ноль-ноль. Девица ушла одна утром в восемь двадцать пять.

Тут Варвара хлопнула себя по лбу.

— А, я вспомнила! Это же его племянница из провинции. Родители просили присмотреть за ней, девочка попала в не очень удачную компанию, надо было провести с ней беседу разъяснительную, — объяснила она с кривой улыбкой. — Сколько ей лет по виду было?

— Да не разберешь. Может двадцать, а если краску всю смыть, то и восемнадцать окажется.

— Да-да, это она. Видите, какая молодежь пошла!

— Не то что ваша Машенька, — подхватила консьержка. — Все время с книжками бегает. Да и друзья у нее такие мальчики-девочки приличные, все о чем-то умном говорят.

Войдя в пустую квартиру, Варвара села на пуфик в прихожей и долго не могла пошевелить ни рукой, ни ногой от шока. Неужели это все с ней происходит?! Разумеется, то, что она сказала только что консьержке, было чистейшей воды импровизацией.

Итак, что же получается? Они женаты уже семнадцать лет. Понятно, что все мужики рано или поздно загуливают на стороне, но привести какую-то малолетнюю шлюху домой?! Можно подумать, у Кольцова мало возможностей развлечься где-нибудь на нейтральной территории. Снять номер в гостинице, на худой конец. Какой позор! Ведь Марьванна не только ей все доложила, но еще и всем соседям расскажет. Что это за дурацкая выходка? Или ему уже совершенно на нее наплевать, или он хочет ее спровоцировать на развод. Взглянув в огромное антикварное зеркало в раме из красного дерева, Варвара обнаружила, что уже давно плачет. Макияж размазался, уродливые подтеки туши для ресниц поползли по щекам. Черт, а ведь продавщица ее уверяла, что тушь водостойкая. Или на серьезные нервные срывы водостойкость косметики не распространяется? Скоро придет Машка, надо взять себя в руки. Будем надеяться, что ребенку старушка выкладывать все как на духу не станет.

Сняв пальто и костюм, она с присущей ей аккуратностью развесила одежду в гардеробной, взяла настоящее японское кимоно из черного шелка с причудливой вышивкой и зашла в ванную. Горячая ванна с гидромассажем всегда ее успокаивала, к тому же под шум воды можно было рыдать, никого не стесняясь. Если дочь или муж придут раньше времени, они ничего не услышат. Что же ей делать? Что теперь делать? Ей тридцать восемь лет, у нее был муж, в котором она была уверена. Замуж выскочила на последнем курсе и ужасно собой гордилась. Не за какого-то там студентика-аспирантика, а за солидного мужчину с биографией и хорошей работой. Никаких распределений в Тмутаракань, никаких мыканий по общежитиям или проживания всем колхозом в маленькой квартире. Никаких родственников или соседей за стенкой, подслушивающих, как молодые занимаются любовью. Ужас! Этого не удалось миновать практически никому из ее подруг. Ей все страшно завидовали. Она же после роскошной свадьбы в «Метрополе» и свадебного путешествия в Венецию (Венецию, с ума сойти, все подруги обзавидовались!) сразу вселилась в четырехкомнатную квартиру мужа на Третьяковке. Немного, правда, огорчало тогда, что обстановка осталась от первой жены Валентина Петровича, которая, не дожив и до сорока лет, сгорела от рака. Впрочем, Кольцов никогда не донимал ее воспоминаниями о первом браке, а квартирку она со временем переоформила по своему вкусу. К рождению дочери они сделали чуть ли не капитальный ремонт, и только кабинет мужа остался в неприкосновенности.