Фридрих Незнанский - Конец фильма

— Лена Медведева… Ксюша… Это Галка, гримерша. — Вакасян тыкал пальцем в монитор, указывая на размытые фигуры. — А это у нас кто? Это у нас я.

Денис пристально вглядывался в экран монитора.

— Вот, вот Линьков. — Морозов опять нажал на «паузу». — Около шкафа.

— Ну и что? — Вакасян махнул рукой. — Это еще репетиция, до первого дубля.

— Да, правильно.

— Поехали дальше.

Грязнов наблюдал за Морозовым и Вакасяном. Вообще у него складывалось такое впечатление, что это они расследуют убийство, а Денис просто зашел посмотреть, как это делается.

— Так, вот это уже съемка. — Вакасян откинулся в кресле. — Смотрим…

Виктор Максимов долго метался по комнате, подходил к шкафу, снова отходил, потом что-то писал на клочке бумаги, у него ломался карандаш…

— Наигрывает, как собака! — взорвался вдруг Вакасян. — Нет, ну ты мне скажи, разве это хороший актер? Разве его можно сравнить с молодым Баталовым или даже с тем же Куравлевым? Да у него же только и всего, что мордашка конфетная. Разве не так?

— Михал Тиграныч, я не по этой части. — Грязнов виновато пожал плечами. — Разрешите мне…

— Да, конечно, извините, — Вакасян вздохнул. — Сергей Петрович, перемотайте.

Морозов отмотал немного назад. Актер, написав записку, наконец вынул пистолет. Приставил к груди, потом к виску, сунул в рот…

— Ну ведь просил же его не превращать это все в дурацкую трагедию, любовь любовью не играют!.. — Вакасян раздраженно хлопнул себя по колену. Нет, блин, Макбета разыгрывает!

Когда актер наконец нажал на спусковой крючок, Грязнов даже вздрогнул, как будто ожидал выстрела.

«Стоп! Снято!» — закричал Вакасян, только не настоящий, сидящий рядом, а тот другой, на телевизионном экране.

«Печатать?»

— Это «хлопушка», помреж, — пояснил режиссер.

Дальше не было слышно, потому что камера опять принялась гулять по павильону и по лицам людей. Кто-то переговаривался, кто-то двигал осветительные приборы, отчего по полу плясали тени, операторша трепала за шиворот техника, который был крупнее ее раза в полтора.

«Не подходите к оружию, сколько можно просить!» — слышался голос Линькова.

Камера дернулась. И опять павильон заплясал, запрыгал. И опять пришлось смотреть на покадровом.

— Это Вадик, супер наш. Это Ксюша опять, бедная, замерзла в своем декольте, — начал снова перечислять Вакасян. — Это опять Лена. А чего она вообще-то здесь делает? Зачем приходила? — вдруг удивился он.

— Не знаю. — Морозов пожал плечами. — То ли к мужу, то ли к Варшавскому. У нее с Варшавским какие-то дела были.

Камеру вдруг положили набок, но забыли выключить. Была видна часть павильона с тем самым шкафом, в котором оружие. Теперь по комнате уже метался Кирилл, доказывая что-то то ли актеру, то ли режиссеру с продюсером, то ли самому себе. Деловито вжикая рулетками, передвигались ассистенты оператора, реквизиторы поправляли на столе пепельницы, костюмер на ходу что-то подшивал прямо на актере, помреж заполняла монтажные листы. Почему-то вдруг все заволокло дымом, потом дым рассеялся так же быстро, как и появился. Кирилл схватил пистолет и… прогремел выстрел.

— Давайте опять на покадровом. — Денис впился взглядом в экран.

Кирилл, теперь уже медленно, подошел к шкафу, поднес пистолет ко лбу, сказал что-то.

— Еще раз, — попросил Денис.

Медленно вынул пистолет, сказал, поднес ко лбу и…

— Что он сказал?

Пустили изображение еще раз, прибавили звук. Сквозь шум услышали: «Весело, понимаешь, ты уже все знаешь наперед, тебе уже все по фигу…»

— Еще раз, — попросил Грязнов.

Кирилл вынул пистолет, поднес ко лбу и…

— Ничего не понимаю. Он взял тот же пистолет, что и Виктор. Это что, фокус? Давайте с начала.

— С самого начала? — переспросил Морозов.

— Нет, с начала первого дубля.

Люди в убыстренном темпе побежали задом-наперед. Вскочил оживший Кирилл, сунул в шкаф пистолет, вприпрыжку заметались ассистенты оператора, пыхнуло дымом, Ксюша скинула толстовку…

И опять Виктор картинно метался по комнате, не находя себе места в душевных терзаниях, опять ломал карандаш… И опять вынул пистолет, приложил ко лбу…

Запиликал сотовый телефон. Грязнов с Вакасяном вздрогнули и принялись хлопать себя по карманам. Виктор на экране застыл в ожидании.

— Это мой, — Грязнов выудил трубку из кармана куртки. — Алло… Да, уже еду!

Он вскочил и бросился было к двери, но вернулся и нажал на кнопку пульта. Магнитофон выплюнул кассету.