Ольга Володарская - Хрустальная гробница Богини

– Может, он член экипажа? – озвучила свое предположение Эва. – Какой-нибудь механик…

– Не смеши мои коленки! – фыркнула Дуда. – Его лохмы и фени на запястье говорят о принадлежности к богеме… И руки у него нежные, как у пианиста! Или фотографа…

– Я поняла, – выдохнула Эва. – Как ты про руки фотографа сказала… Это новый ассистент Матильды. Как мы про нее-то забыли?

– Кто такая Матильда? – встрял Пол.

– Фотограф. У нее жуткий характер, вот от нее все помощники и бегут. С ней никто не хочет работать еще и потому, что платит она мало, а требует много, в том числе секса после каждой фотосессии…

– Для ассистента наш жмурик староват, – засомневалась Дуда. – Ему далеко за сорок!

– А мне показалось, не больше тридцати, – сказал Пол.

– У него просто рожа детская. Но башка вся седая, и морщин полно.

– Когда только разглядеть успела? – поразилась Эва.

– У меня глаз – алмаз, сама знаешь.

– Я тоже не могу пожаловаться на зрение, но лица я даже не увидела… Эта рана… Я смотрела только на нее… – Эва шумно вздохнула. – Надеюсь, при жизни он был не очень красив… Мне особенно жалко молодых и красивых…

– Да какой там! – Дуда закатила глаза. – Толстощекий, небритый, нос пуговкой, а на щеке бородавка…

– Бородавка?

– Ну родинка висячая… – Она передернулась. – Гадкая такая! С волосами!

Услышав о волосатой родинке, Эва вздрогнула. Помнится, знавала она когда-то человека с подобной… Его звали Кешей. Он был отличным фотографом, ее другом и врагом – точнее, сначала другом, потом врагом. Насколько ей было известно, сейчас он сидит в тюрьме, но, кто знает, может, его выпустили…

– Дудочка, – осторожно спросила Эва, – а тебе лицо этого мертвеца не показалось знакомым?

– Показалось, знаешь ли… – Дуда с сомнением посмотрела на покойника. – Только не пойму, где я его раньше могла видеть…

– А ты посмотри еще раз, – предложил Пол. – Вдруг узнаешь…

– Правильно, – кивнула головой Дуда.

Она подошла к покойнику, убрала с его лица волосы и, придерживая их рукой, стала рассматривать мертвые черты.

– Нет, не знаю, – досадливо протянула она. – Знакомое что-то… Но никак не могу вспомнить, где видела… Может, когда на съемках пересекались…

– Пусть Эва тоже посмотрит, – внес очередное предложение Пол. – Не исключено, что у нее память лучше…

– Нет, нет, нет, – запротестовала Эва. – Я не хочу! Это так ужасно!

– Надо, девочка моя, – отрезала Дуда, отходя в сторону и указывая на лицо покойника. – Что скажешь?

– Какая кошмарная рана…

– Да ты не на нее смотри! А на физиономию!

Эва перевела взгляд на лицо мертвеца. Полное, довольно приятное, морщинистое у глаз, с безвольным подбородком, покрытым мягкой желтоватой бороденкой, с маленьким ртом, выпуклой родинкой…

– Я знаю его, – прошептала Эва, разглядев все черты до единой. – Он сильно изменился, постарел, потолстел, но я узнаю его…

– И кто это? – с любопытством спросил Пол.

– Это Кеша. Человек, который сделал из меня БОГИНЮ…

Эва не родилась красавицей – синюшный комочек с тонюсенькими ножками пугал своей чахлостью даже мать. И ребенком она была посредственным: худым, головастым, часто моргающим. Подросток из нее вышел и того хуже: длинный, нескладный, угловатый, с прыщами на лбу. Вступив в пору половой зрелости, Эва немного расцвела – округлилась, помилела, лицо очистилось. Свое совершеннолетие разменяла уже в статусе «приятной девушки», коей оставалась до двадцати одного года, то съезжая к «дурнушке», то подтягиваясь к «симпатяге».

Родилась и выросла она в Митине. Окончив школу на четверочки, поступила в педучилище (там был самый маленький конкурс, вот и пошла), отучилась в нем два года, защитила диплом. Получив корочки на руки, забросила на самую верхнюю полку антресоли и больше о них не вспоминала. Преподавание оказалось не ее призванием. А что было ее, она и сама не знала. Ребенок без талантов – так о ней говорили все, включая отца, который сам отличался чрезмерной одаренностью: и рисовал, и играл на гитаре, и пел, и пек самые вкусные на свете пироги. Но Веля (именно так ее звали родные) пошла в мать, на редкость бездарную женщину, однако в отличие от нее была весьма посредственна внешне: матушка отличалась небывалой привлекательностью, за что, собственно, ее любил муж, а также сосед по лестничной клетке, к которому она в итоге ушла от своего талантливого супруга…

Веля окончила училище в девятнадцать. Два года сидела у родителей на шее, подрабатывая распространением биодобавок, пока мать не пристроила ее в косметический магазин своей старой приятельницы.