Борис Руденко - Мертвых не судят

Последние несколько лет поселок вел перманентную войну с районной властью, вознамерившейся строить тут жилой, комплекс. Никто из жителей и думать не желал отрываться от натурального хозяйства ради сомнительных удобств городских квартир. У Кошелева, например, и банька была своя, в которой Славичу довелось побывать не единожды. Война эта затихала, когда власть менялась в очередной раз, но спустя короткое время новый чиновник, охваченный жаждой великих дел, принимался проталкивать проект строительства, и поселок снова переходил в глухую оборону, начинал строчить коллективные письма протеста и толкаться в высоких приемных. Сейчас, кажется, как раз выпал период затишья.

Кошелев уже ждал. Он шагнул на дорогу в свет фар и жестом показал Славичу на раскрытые ворота своего участка.

— Привет, — сказал он, когда Славич вылез из машины. — Пойдем ворота закроем. Здравствуйте, девушка!

— Тут у меня груз, — Славич кивнул за заднее сиденье.

Кошелев раскрыл дверцу и несколько секунд разглядывал спину лежащего Хандорина.

— Живой? — будничным тоном поинтересовался он.

— Вполне, — кивнул Славич. — Его надо подержать до утра, а то вопить начнет и все испортит.

— В подвал его, что ли? — подумал вслух Кошелев. — Нет, там варенье. Вдруг сожрет, гад. Лучше в сарай. Привяжу в уголке…

Он выволок Хандорина из машины и поставил перед собой. Ноги у того подгибались, он мычал, пытаясь что-то произнести сквозь кляп.

— Мы тебя утром отпустим, — пообещал Кошелев. — Если будешь хорошо себя вести. А пока — извини, браток.

Устроив пленника в сарае по своему разумению, Кошелев навесил на дверь замок. Через просторную веранду они вошли в дом. Кошелев поставил его на месте бревенчатой родительской развалюхи, успев завершить строительство как раз перед тем, как цены на материалы шарахнулись в заоблачную высь. Он очень любил свой дом, и даже самые отдаленные перспективы вынужденного переселения приводили его в совершенную ярость.

— Твоих не разбудили? — спросил Славич.

— Они на втором этаже, там не слышно. Есть хотите?

Славич и Зоя отказались, тогда Кошелев поспешил перейти к делу.

Славич подробно пересказал происшедшие за день события. Кошелев слушал внимательно. Лицо его изредка озарялось не вполне понятной Славичу и совсем непонятной для Зои улыбкой.

— С этим купленным майором все ясно, — сказал Кошелев. — Он наверняка уже сочинил какую-нибудь туфту вроде того, что ты сам напал на этих двух козлов, избил и затащил к себе. Да еще под угрозой пистолета. С постановлением действительно мог утром прийти. Особенно, если они там и прокурора подкармливают. Не исключено. Но это все мура, мы его только разок трясанем, он в ум войдет.

— Кто это мы? — спросил Славич.

Не отвечая, Кошелев покосился на Зою. Она поняла смысл этой паузы и сердито нахмурилась.

— Если у вас от меня секреты…

— Какие там секреты, — сказал Кошелев. — Тут, девушка, просто сугубо мужское дело. Нам бы надо, как говорится, тет-а-тет…

— Не обижайся, Зоя, — попросил Славич.

— Хорошо, — она встала из-за стола. — Тогда я пойду спать. Где у вас можно устроиться? Едва на ногах держусь.

Кошелев проводил Зою в соседнюю комнату, уже приготовленную для гостей, вернулся и плотно закрыл дверь.

— Есть у нас команда, — понизив голос, заговорил он. — Человек двадцать. Из бывших наших и из действующих тоже. Когда уголовники совсем беспредельничать начали, мы потихоньку и организовались. А куда деваться? Началось все, когда банда Кондуктора одного нашего следователя плотно обложила. Он одного ихнего бригадира хорошо зацепил, вот они и начали наезжать. Звонки домой, угрозы семье и все такое. Тогда мы тоже на него наехали. Разговаривать не стали — чего разговаривать? Он квартирку снимал в самом центре, пятикомнатную, шикарную такую. Мы эту квартирку очень быстро накололи и пришли в гости. Хорошая квартирка — мягкая мебель, аппаратура… В общем, разнесли все в пыль, а Кондуктора и трех его охранников разделали как Бог черепаху. Кондуктор из города после этого слинял, никто о нем до сих пор ничего не слышал. Вот так. Ну и еще кое-что.

— Понятно, — медленно произнес Славич. — Это что же, вроде «эскадрона смерти»?

— Какой еще эскадрон! — с досадой отмахнулся Кошелев. — А ты что предлагаешь? В суд на твоего Бунчука подавать? Иди, подай. Интересно посмотреть, что получится.

— В суд я не предлагаю, — сказал Славич.

— В том-то и дело, — буркнул Кошелев.