Борис Руденко - Мертвых не судят

— Ладно, я пошел. Делай свои дела. Только не обделайся совсем-то.

Сергей невнятно и вяло огрызнулся в ответ, но вдруг вскочил с дивана.

— Слушай, а что, собственно, страшного произошло? Ну, поторгуемся немного, отвалят они нам хаты почище этой. Им же дом зачем-то нужен, пусть берут. А мы попросим… Я своих корешков попрошу словечко замолвить. В этом уж не откажут, это точно…

— Со мной ничего не получится, — со вздохом сказал Славич. — Не сработает словечко. Я их уже два раза сильно обидеть успел.

— Как это?

— Да так. Двоим просто вывеску подправил, а третьему серьезней — руку, кажется, сломал.

— Когда же ты это успел? — растерялся Сергей.

— Да вот успел.

— Тогда… да, — только и проговорил Сергей.

— Но ты хоть закладывать-то меня не будешь? — поинтересовался Славич. — Стучать им, если попросят. Могу я надеяться?

— Да ты чего! — вновь начал обижаться хозяин квартиры, и Славич подумал, что перегибать палку все же не стоит. Союзник из Сергея хреновый, да ладно, что не враг.

— Не обижайся, шучу. — Не прощаясь, Славич вышел из квартиры, захлопнул за собой дверь и, постояв несколько мгновений, отправился к Зое.

Она собралась куда-то уходить и стояла уже с сумочкой в руках. Сквозь шелковую белую блузку угадывались очертания лифчика, серая юбка туго обтягивала бедра. Славич вновь был вынужден сделать над собой усилие, чтобы спустя несколько секунд отвести глаза в сторону.

— Мне нужна твоя помощь, — заявил он без предисловий.

— Но я… — несколько растерянно начала Зоя, однако Славич не дал ей продолжить.

— Это надо сделать, пока светло. Возвращаться домой в темноте сейчас, сама понимаешь… Я их достану, мерзавцев.

Его убежденный тон подействовал на Зою, она покорно села на диван и отложила сумочку в сторону.

— Первым из дома выйду я. Они за мной увяжутся, я для них теперь самый интересный. Ты выходи через пятнадцать минут после меня. Встречаемся ровно через час…

Зоя смотрела на него не отрываясь. Непонятно было, слышала ли она его, слушала ли? Славич нерешительно протянул руку и положил ладонь на ее плечо, охваченный безнадежным тоскливым страхом, что она отстранит его, оттолкнет и все кончится, не начавшись. Он видел, как расширились ее зрачки, несколько мгновений Зоя оставалась совершенно неподвижной, а потом качнулась к нему навстречу и сама решительно обняла его за шею. Его руки скользнули от плеч к талии, задержавшись там всего на миг. Задыхаясь, с восторгом, он ощутил под ладонью упругую округлость ее бедер. Потом принялся торопливо расстегивать блузку. Зоя помогала, их пальцы то и дело встречались, мешая друг другу…

Они лежали, охваченные сладкой дремотной усталостью, Славич бездумно улыбался, ощущение внезапного и неожиданного счастья вытеснило все мысли, Славич специально старался ни о чем не думать, боясь его утерять.

— Почему ты такой молодой, а уже пенсионер? — вдруг спросила Зоя.

— У нас год за полтора шел, — ответил Славич, возвращаясь из грез.

— Больше не захотел работать?

— Не смог, — сказал Славич. — И не захотел…

Она ждала продолжения, и Славич решился. Он даже обрадовался, ему обязательно нужно было рассказать ей это.

— Мы брали Мамедова, — начал он чуть хрипловатым голосом, — это бандит, убийца. Он скрывался в своей селе, в горах. Кто-то успел его предупредить, когда мы приехали, он уже ушел в горы. Но недалеко, скоро мы его обложили и загнали в какие-то развалины. У меня в группе был один паренек, и фамилия такая ласковая — Мирошечкин… Очень славный был парень, знаешь — из настоящих. Все его любили. Он сгоряча выскочил на поляну и получил очередь прямо в грудь. А еще двоих Мамедов ранил… И я… в общем, когда узнал, что Мирошечкина убили, решил Мамедова в плен не брать. Пока мои ребята отвлекали его перестрелкой, подполз с другой стороны и бросил две гранаты. А когда поглядел на стенку… Ты понимаешь, оказалось, что в горы Мамедов пошел с женой и старшим сыном — ему лет четырнадцать было, кажется… Там они и лежали…

— Ты не виноват, — сказала Зоя дрогнувшим голосом и повторила громче, с нотками отчаяния: — Ты не виноват!

— Я должен был знать, — произнес он. — В деревне мог узнать, да слишком торопился. Дело раздувать не стали, но когда предложили уволиться по-тихому, я не упирался.

— Ты жалеешь об этом? — спросила Зоя и тут же торопливо поправилась, поняв двусмысленность вопроса. — Ты жалеешь, что больше не работаешь?

— Нет, — покачал головой Славич. — Работать, как раньше, я бы все равно не смог. Такая вот история…