Марина Серова - Все против короля

Я приехала на завод. В цехах и отделах царило полное уныние. Заводчане, которые еще совсем недавно ждали праздника, после трагической гибели Дубцова уже ни на что радостное не надеялись. Оно и понятно, завышенные ожидания закончились трагедией. Никаких слухов по заводу тоже не циркулировало. Все молча выполняли свои должностные обязанности, никаких версий взрыва не выдвигали и на начальство не роптали. Да, потерять работу никто не хотел. А я? Я вдруг поймала себя на мысли, что для меня здесь все чужое и все чужие. Как я вообще могла проработать здесь почти два года? Да это же настоящая тюрьма!

Едва я зашла в свой кабинет и включила компьютер, чтобы посмотреть «светлую» бухгалтерию, как дверь распахнулась и на пороге появилась Аронкина с небольшой коробкой конфет в руках.

– Ну когда только этот ремонт закончится! – сказала она вместо приветствия. – Все службы разбросаны по всему заводу, никого не проконтролируешь... Представляешь, захожу вчера к снабженцам, а Ладочкина сидит и вяжет крючком кофточку, будто у нее работы нет. Сущее безобразие!

– Здравствуйте! – сказала я, закрывая бухгалтерскую программу.

– Разве я не поздоровалась?

– Нет, – я красноречиво посмотрела на коробку конфет.

Кадровичка перехватила мой взгляд и сказала:

– Поставь чайник, попьем чайку, поговорим...

Аронкина плюхнулась на свободный стул, который отчаянно скрипнул под ней, и стала раскрывать коробку конфет. Хорошо, что она не успела заметить, что именно было открыто на моем компьютере. А то пришлось бы на ходу сочинять, чем был вызван мой интерес к балансу предприятия. В воздухе зависла напряженная пауза. Разговор с начальницей отдела кадров как-то не клеился, точнее, я даже не пыталась его начинать, а молча заваривала чай. Надежда Степановна о чем-то думала, думала, внимательно наблюдая за моими движениями, а потом сказала:

– Полина, тебе уже главбух звонила?

– Нет, а что случилось?

– Надо срочно поработать с одним дебитором, который уже два месяца не оплачивает отгруженный кирпич. Понимаешь, скоро конец третьего квартала, к отчету необходимо закрыть эту дебиторскую задолженность, – со знанием дела сказала Аронкина. – Знаешь, девочки из бухгалтерии звонят туда каждый день. Но их кормят там завтраками, говорят – завтра, завтра, завтра. Я давно говорю, что нужно провести там кадровую чистку. Но Надежда Петровна за своих вертихвосток горой стоит. По-моему, пора тебе, Полиночка, вмешаться в ситуацию. У тебя это получится. Ты сможешь припугнуть должника штрафными санкциями.

– О каком покупателе идет речь? – уточнила я.

– О «Сельстрое».

– Хорошо, я займусь этим вопросом, но сначала зайду в бухгалтерию. Вот чай, пожалуйста.

– Спасибо, угощайся, – Аронкина придвинула коробку конфет местного производства поближе ко мне.

– Благодарю.

– Да, зайди в бухгалтерию, там для тебя еще один вопрос есть.

– Какой?

– Краско, рабочий из горячего цеха, два месяца назад на пенсию по вредности ушел, а ему что-то в собесе не так посчитали, вот он приходил на днях с жалобой. Девочки из нашей бухгалтерии должны были свой расчет его пенсии сделать. Понимаю, ты в отпуске, но уж выбери время, сходи с ним в отдел соцобеспечения. Ты ведь знаешь, на каком языке там надо разговаривать, да?

– Конечно.

Меня очень удивило, что она так рьяно взялась содействовать решению бухгалтерских вопросов, ведь Надежда Степановна недолюбливала свою тезку Надежду Петровну. Это объяснялось очень просто. Начальница отдела кадров не имела возможности прямо влиять на главного бухгалтера. У последней хватало своей власти. Аронкина никогда не упускала возможности поддеть бухгалтерию, и вдруг такое радение о закрытии дебиторской задолженности! Или она решила моими руками выпятить недостатки в работе бухгалтерии? Вот интриганка!

– Все мои заботы только о том, чтобы всем заводчанам, даже бывшим, хорошо было. А также о том, чтобы каждый работник находился на своем месте. Но, к сожалению, случаются и досадные просчеты... Вот так один человек может столько дел натворить, – многозначительно изрекла начальница отдела кадров, внимательно присматриваясь к выражению моего лица. Но я никак не реагировала на ее слова. Не дождавшись встречных вопросов, она пояснила: – Я о Борщинском говорю. Он откровенно пренебрег своими должностными обязанностями! Не проверил оборудование перед пуском. Ну куда это годится? За всю историю существования завода у нас не было производственного травматизма со смертельным исходом. Что ты об этом скажешь?