Картер Браун - ГУЛЯЙ, ВЕДЬМА

— Пожалуйста, — поднял руку Клайд, — без семейных ссор! С минуты на минуту может заявиться Лемб, давайте будем большой дружной семьей без мышьяка в стаканах.

— Волк в овечьей шкуре, — тихо пробормотал Николас. — Когда мы все вместе притворяемся тут перед ним, меня тошнит!

— Все же, будь с ним полюбезней, Никки, — попросил Клайд. — Не забывай! Я задолжал ему 15 тысяч! В некотором роде он наш ангел-хранитель.

— Ангел? С такой-то физиономией? — заметил Николас. — Между прочим, пусть и он будет любезен со мной, если хочет вернуть свои денежки.

— О, Боже! — безнадежно воскликнул Вернон и пригубил бодрящую смесь.

— Хотите, я буду с ним любезна? — спросила Чарити и покраснела. — Я имею в виду, если это поможет постановке. — Она на секунду прикрыла глаза, затем мечтательно сказала — Я выйду на сцену в красном!

Николас заметил скуку на моем лице.

— Опять метод, — объяснил он. — Пометки автора их не волнуют. Они все видят в своем свете, в своем цвете! Согласитесь, Даниэль, это же безумие!

Чарити обиженно захлопала ресницами.

— Я только хочу помочь!

— Не надо, — вяло произнес Клайд. — Нам и так хватает неприятностей.

Заметив, что никто не собирается наполнить мой бокал вновь, я сам направился к бару.

— Должно быть, вас шокирует здешняя атмосфера, — хозяин улыбнулся. — Вы впервые столкнулись с домашней жизнью артистов?

— Все нормально. — Я сделал глоток.

— Что он может знать о жизни! — с пафосом воскликнула Чарити. — Он человек, с якобы загадочной профессией!

— Гораздо больше, чем вы предполагаете, — просто сказал я. — О'кей! Вы конечно можете заставить людей верить вам в театре. Но уберите декорации, свет рампы, и что останется? Да ничего!

— Вы так считаете, Даниэль? — пророкотал Николас Блейр.

— Да, я считаю, что вам удается дурачить театральную публику лишь потому, что она желает быть обманутой.

— Чепуха! — прогремел Николас. — Не удивительно, что вы друг Аубрея.

— Вне сцены вы не надуете никого! — разошелся я. — Полминуты, и каждый поймет плохую игру при хорошей мине. Никто не поверит, что вы — большой художник, Никки-бой.

— Аубрей, выставь этого типа из моей квартиры! — рыкнул Николас.

Аубрей притворился, что не слышал.

— Прекрасный ответ, — подзадорил я. — Означающий, что вам нечем крыть, Никки, и вы публично это признаете.

— Ничего подобного! — закричал он. Его ноздри раздувались не меньше, чем у меня, когда я смотрел на Чарити Адам. — Будь я проклят, если стану спорить с каким-то снобом, предпочитающим стриптиз Шекспиру!

— Это тоже не ответ, — вставил я. — Держу пари, что вне театра вы не одурачите никого!

— Не будьте кретином!

— Пари вас не устраивает. Боитесь потерять деньги? Или в чем дело, Никки-бой?

Казалось, через секунду он взорвется, но Блейр сдержался.

— Ваши условия, Даниэль! — неожиданно проговорил он. — А уж там посмотрим, актер я или нет.

— Ол райт, делаю конкретное предложение. Вы считаете себя настолько сильным актером, что в реальной жизни сможете дурачить экспертов в течение, скажем, пятнадцати минут?

— Конечно!

— Ставлю тысячу, что у вас не получится. Наступило молчание. Его нарушил Вернон Клайд.

— Все это заходит слишком далеко…

— Помолчите! — отрезал Николас. — Я принимаю пари.

— О'кей! — я огляделся вокруг. — Как насчет того, чтобы ваша жена хранила ставки?

— Не возражаю, — нетерпеливо сказал он. — Теперь назовите условия: роль, эксперты, время и место.

Я сделал вид, что задумался.

— Облегчу задачу и вам и себе, — произнес я немного погодя. — Вам — роль полегче, а мне — эксперта пожестче.

— То есть?

— Вам — роль актера, представляющего, что он действительно Гамлет, а его жена — мать-королева, которая задумала его отравить.

— Вы шутите? — уставился он на меня. — Это же слишком просто!

— Погодите, — усмехнулся я. — Теперь об эксперте. На эту роль я предлагаю психиатра. Согласны?

Вернон Клайд прочистил горло.

— Давайте забудем всю эту чушь и выпьем, — неуверенно сказал он.

— В самом деле, почему бы нет? — кивнул я.

— Так-то лучше, — проворчал продюсер. — Когда придет Лемб…

— Простите, — перебил я. — Надо еще утрясти маленькую деталь. Если вы не возражаете, Никки-бой, я готов получить свою тысячу.

— Что? — Николас вскипел. — Держите свое испитое хайло на замке, Вернон, пока вас не спрашивают! Пари остается в силе, Даниэль!

— Рад за вас, — кивнул я. — Минуту назад решил, что празднуете труса.