Уинстон Грэм - С этим я справлюсь

Но когда он заломил мне руки за спину, я сдалась, а он сказал:

– Знаешь, я тебя лучше понимаю тебя, когда ты становишься такой…

– Ты мерзкая крыса, ты… – начала я, но он поцеловал меня. Я могла бы укусить его, но не сделала этого. А Марк все начал снова.

– Послушай, я согласен с Уэстерманом, что явка с повинной – самый безопасный путь. Но знаю, что для тебя это невыносимо. И сам не хочу этого. Чтобы освободить тебя, не подвергая позору, лучше попробовать уладить все частным образом. Для начала я поеду к ним без тебя. Ты меня слышишь?

– Уэстерман сегодня же побежит в полицию.

– Не побежит. Он ничего не предпримет даже через месяц, я знаю. Ты мне веришь?

– А почему я должна верить?

– Попробуй поверить мне.

– Нет.

Во время нашей схватки халат соскользнул с моего плеча, и оно обнажилось, потому что бретелька сорочки оборвалась ещё раньше.

Марк вдруг опустил руку мне на плечо, а потом, к моему великому отвращению, вдруг сорвал с меня сорочку и положил руку прямо на голую грудь. Он обхватил её ладонью и держал, как свою собственность.

– Отпусти меня!

Он отпустил. Я натянула халат под самое горло. Марк смотрел на меня с каким-то сожалением, словно растеряв вдруг всю свою непреклонность.

– Марни, ты не веришь, что я поступил бы так же, будь поставлена на карту моя свобода. Но она тоже поставлена на карту. Если не свобода, так счастье. И я ставлю его на кон так же, как и твое. Понимаешь, я не могу отделить себя от тебя, как бы ни старался.

Я опять села на постель.

– И это мое будущее, – продолжал Марк. – Если ты погибнешь, погибну и я. Постарайся понять это, ладно?

Поскольку я не ответила, он добавил:

– Постарайся. Я не хочу с тобой бороться. Я хочу бороться за тебя. Я по-прежнему на твоей стороне. И останусь твоим сторонником, хочешь ты или нет. В этом мы с тобой заодно.

Когда он ушел, я подумала, какая глупость, что даже предавая меня, он все равно меня хочет, все равно нуждается во мне. Всем я нужна – ему, Терри, полиции, маме, и каждому по-своему. Но мне нечего дать ни Марку, ни Терри, ни полиции, ни даже маме. Лучше просто уехать.

Во вторник по дороге к Роумэну я заехала в турагентство и спросила, как проще попасть из Торки на континент. Молодой человек поинтересовался, куда я хотела бы отправиться. Куда-нибудь во Францию, ответила я, в центральные её районы, или в Париж. В общем-то мне все равно. Он полистал буклеты и сказал, что проще всего вернуться в Лондон, но если я хочу выехать из Торки, то лучше лететь до Джерси из аэропорта в Эксетере. Там мне придется переночевать, а на следующий день можно будет вылететь в любой город Франции и Испании.

– А на Плимута нельзя?

– Морем? Можно. Туда заходят французские корабли.

– Какие?

– Дважды в неделю в Плимуте бывают атлантические лайнеры, идущие в Гавр. Мы можем заказать вам билет прямо до Парижа. Вы отправитесь из Плимута в середине дня, ночь проведете на борту, а на следующий деть к обеду будете в Париже.

– По каким дням?

– Один будет в следующий вторник, другой в субботу.

– А в пятницу ничего нет?

– Есть. В следующую пятницу, восемнадцатого числа, «Фландрия». Это будет через десять дней. Заказать вам билет?

– К сожалению, я не знаю французского, – сказала я. – Думаю, можно будет обойтись?

Он улыбнулся.

– О, конечно, мисс. В Париже вполне можно жить с английским. Или вы хотите, чтобы вас встретил на станции наш агент?

– Нет, спасибо.

Нужно было ещё позаботиться об иностранной валюте и паспорте. Из агентства я сразу отправилась на Оксфорд стрит в ателье, где фотографии делают всего за несколько минут. В агентстве я сказала, что зайду позднее. Но меня несколько беспокоил вопрос, кто именно – судья, или юрисконсульт, или управляющий банка, или врач – должен подтвердить, что знает меня нужное количество лет и что данные, которые я сообщаю о себе, верны.

К доктору Роумэну я опоздала на десять минут, но зато была необычно сговорчива. В тот день на меня нашло вдохновение. Я выдавала такие свободные ассоциации, что им позавидовал бы наркоман. Я попыталась вспомнить все грязные истории, которые мне шепотом рассказывали на помойках, чердаках и заброшенных пустырях Плимута. Впридачу я рассказала ему массу выдуманных снов, переполненных сногсшибательными символами. Я говорила, будто мне приснилось, как я превратилась в самого большого в мире лосося, и что я плаваю в огромной стеклянное банке, а за её стенками скопилось множество людей, которые пытаются меня схватить, но мне удается проскользнуть у них между пальцев. Я врала, а тем временем думала: да нужно ли вообще к кому-то обращаться за подтверждением, что мои ответы в анкете верны? Я сама могу это подтвердить без посторонней помощи. Кто знает мой почерк?