Андрей Константинов - Экипаж. Команда

– Черт, похоже, опоздали, – сказал Нестеров. По его лицу было видно, что представившаяся возможность поохотиться была ему явно по душе. Всяко лучше, чем по рынку слоняться.

– Вон они! – крикнула Полина, которая, в отличие от мужиков, не пыталась различить машину впереди, а крутила головой по сторонам. – Вон, справа, видите? На заправку заезжают!

Действительно, искомая «Вольво» неторопливо заруливала на АЗС рядом с Петропавловкой. Машина остановилась у колонки, и из нее вышли двое – водитель и пассажир. Первый направился к будке с явным намерением заплатить за бензин, а второй, попрощавшись с водилой, направился в сторону Александровского парка.

– Полина, выходим, – азартно скомандовал Нестеров. – Ты тащишь пассажира. Настроечку давай как можно чаще. А я прогуляюсь на заправку, выпишу пару квитанций [43] Выписать квитанцию (спец. термин) – сделать снимок объекта. и тебя догоню.

– А «Вольво» дальше будем вести? – спросил Козырев.

– На хрена? Видишь, пассажир с портфелем вышел. Наверняка, и коробочка желтая, которую ему передали, там… Все, метнулись.

Пассажир явно очень спешил. Пока бригадир фотографировал водителя, Полина успела дотянуть его до метро «Горьковская». Нестеров чуть ли не бегом двинулся туда – девчонка первый день в наружке, мало ли что по ходу может случиться. Когда изрядно запыхавшись («надо, блин, курить поменьше, что ли?») он добрался до метро, выяснилось, что объект под землю лезть не стал, а двигается по аллее в сторону Мюзик-холла. Только здесь, пару минут спустя, Нестеров и нагнал Полину. Та стояла в глубокой задумчивости, явно силясь что-то вспомнить.

– Где он? – отрывисто спросил бригадир.

– Вон, уезжает, – грустно ответила Полина и показала глазами в сторону выруливающего на Кронверкский черного «ниссана».

– Что, посадка была? Так чего ж ты не сообщила?

– А я свод условных выражений забыла. Груз сел в пятый транспорт, так надо? Или его погрузили в пятый?

– Еб…, да хрен-то бы с ним, со сводом. Не помнишь – говори как есть, лишь бы толк был. Контейнера, в смысле, номера-то хоть запомнила?

– Да, два нуля два, потом латинское «д», еще два нуля и четыре.

– Дипломатические, что ли? – не поверил Нестеров.

– Ну да, красный номер.

– Оппаньки! Это что ж получается, мы с тобой шпиона таскали, что ли?

Через минуту к ним подлетела родная «девятка». Из окошка высунулся Паша и неоригинально спросил:

– Где он?

– Уехал, – столь же неоригинально ответил Нестеров.

– Александр Сергеевич, я виновата, да? Извините.

– Да нет, Полина, ты не виновата. Ничего страшного не случилось. Тем более, что за дип-номерами мы бы все равно работать не стали. Нам лишних приключений на свою ж… задницу не надо. Другое обидно.

– Что?

– Не засняли мы этого «дипломата».

– Почему не засняли? Я же выписала эти… квитанции? – Полина вопросительно посмотрела на Нестерова.

– Да ты что? Молодчина! И когда ты успела?

– Один раз в парке, а второй раз, когда он в машину садился.

– Охренеть! Паша, ты слышал? Человек первый день в «грузчиках» ходит и уже два снимка – опознавательный и уликовый.

– Это потому, что я дура, – выдвинула предположение Полина. – А дуракам всегда везет…

– Грузчики, дайте вашу настроечку, – раздался из трех станций долби-стерео зов Лямина. – Я вас не вижу. Где вы?

– Зато мы тебя видим, – передал по станции Нестеров, наблюдая, как Ваня мечется вдоль проезжей части и вертит башкой во все стороны, кроме той, где стоят они. – Дуй к Мюзик-холлу.

После этого Нестеров повернулся к Полине и учтиво произнес:

– Мадам, позвольте от лица всей смены выразить восхищение вашими способностями и наградить вас ценным подарком на палочке.

– Разрешаю, – серьезно ответила Полина, и Нестеров отправился за мороженым.

Пока Ваня Лямин отписывал сводку наблюдения (а по основной работе писать сегодня было особо-то и нечего), Полина, по просьбе бригадира, настрочила инициативное сообщение об инциденте на Каменноостровском. Нестеров прочитал его, удовлетворенно цокнул языком и довольно произнес:

– Ну-у, Лямка, кажись, закатилась твоя звезда писарчука. Полинка тебя подсидела. Нет, ну надо же – какой слог, какой почерк, ни единой орфографической ошибки! Вот что значит школа установки! – он заглянул в Ванин бланк, хмыкнул и продолжил свое разглагольствование: – Даже в слове «Каменноостровский» два «н», а не одна, как у тебя, Лямка, кстати… Так что, Полина, гордись – отныне все сводки твои.