Андрей Константинов - Экипаж. Команда

…Рабочее совещание бригадиров отделов «НН» подходило к концу. Последним с трибуны вещал Шлемин, пламенная речь которого была посвящена отсутствию должного профессионализма у молодых «грузчиков», причиной которого, по версии зама, является слабый контроль со стороны старших смен за организацией учебного процесса и мизерное количество часов, отводимых на самоподготовку. Нестеров, позевывая, пялился в окно, за которым, как назло, не происходило ничего интересного, а сидевший рядом с ним Костя Климушкин увлеченно рисовал в оперативном блокноте забавные рожицы.

– …Как результат, за истекший месяц во всех без исключения экипажах зафиксировано уменьшение количества уликовых снимков, причем в некоторых сменах их не было сделано ни одного. Я подчеркиваю – ни одного. Примерно такая же картина наблюдается и по установленным связям и адресам. Складывается впечатление, что старшие смен просто не могут или не хотят учить молодежь.

– Позвольте, Олег Петрович, – встрепенулся Нестеров, поднимаясь с места. – Я не знаю, как у других, но в моей смене за июль по уликовым идет плюс четыре, а по адресам плюс семь. Так что вы в данном случае несколько передергиваете…

– А вам, Александр Сергеевич, слова не давали, так что сядьте, пожалуйста. И не вам, кстати, говорить здесь о каких-то там плюсах. Вам, у которого ЧП на ЧП, залет на залете… Не экипаж, а дисбат какой-то… один другого краше…

– Это вы, собственно, что имеете в виду? – снова приподнимаясь, начал было заводиться Нестеров, однако Климушкин потянул его за рукав и усадил на место, успокаивая:

– Да брось ты, Сергеич, чего ты в самом деле? На мудаков не обижаются.

– Прибью заразу, – прошептал Нестеров, вспомнив, что еще на похоронах Антона собирался навалять этому хлыщу-кадровику.

– Да ты что, охренел? – услышал его шепот Климушкин. – На фига тебе это надо? Тем более с твоим послужным списком… Лучше мы с ним какую-нибудь шутку разыграем. Хочешь?

– Да нет, Костя, спасибо, я уж как-нибудь сам управлюсь, – улыбнулся Нестеров, прекрасно знавший о способностях Климушкина в плане изобретения всевозможных розыгрышей.

Кстати, последний такой Костя организовал буквально неделю назад, поставив перед собой цель наказать технический отдел Управления, в котором, в частности, служил упомянутый выше Дима Долгушин. Случилось так, что один из «грузчиков» Климушкина случайно разбил старенький объектив казенного фотоаппарата. По уму, объектив можно было списать без шума и пыли, однако «технари» зачем-то раздули из этого эпизода целую историю, и в результате на «грузчика» навесили две с половиной тысячи рублей выплаты за испорченное оборудование.

База «технички» располагалась в одном из старых домов на улице Красного Курсанта. Чтобы попасть туда, необходимо было пройти под арку во двор, минуя гастроном. Там-то, во дворе, находилась неприметная железная дверь с кодовым замком и звонком, за которой хранились образцы разведывательной милицейской техники, большинство из которых были разработаны еще в 50-60-е годы. Впрочем, это отнюдь не означало, что они были плохи, – ведь именно в те годы все, что создавалось нашей промышленностью (особенно для спецслужб), создавалось на века. Климушкин напечатал на компьютере три десятка объявлений и расклеил их по всему микрорайону. Текст объявлений гласил, что гастроном на улице Красного Курсанта возобновляет прием стеклопосуды, причем самой разной формы и цвета, включая бутылки иностранного производства. Прием осуществляется с 9 до 21 часа в подсобном помещении гастронома (во двор налево, железная дверь, звонить два раза). Надо ли объяснять, что в течение пяти дней (пока не удалось сорвать все до единого расклеенные объявления) «техники» задолбались выскакивать на непрекращающиеся звонки в дверь и объяснять местным алкоголикам и бомжам, что приема посуды здесь не ведется и не предвидится…

Хорошо, что все в этом мире когда-нибудь да заканчивается. И рабочие совещания в подразделениях ОПУ в данном случае не исключение. Нестеров и Климушкин вслед за остальным народом весело потянулись к выходу, однако на самом пороге их перехватил Нечаев и, ничего не объясняя, повел к себе в кабинет. Здесь Василий Петрович закрыл дверь на ключ и, обращаясь сразу к обоим бригадирам, сказал:

– Ну что, голуби мои залетные, как летается? Крылья за спиной не жмут? Количество алкоголя в крови не зашкаливает?

– Загадками говорите, Василий Петрович, – первым откликнулся Климушкин. – Какие крылья? Какой алкоголь? Мы с Сергеичем в нетрезвом виде не летаем…