Светлана Алешина - Синий дракон

Куренной позвонил в три часа дня и сказал, что, если я не появлюсь через десять минут, он уедет без меня. Нечего и говорить, что я пулей покинула редакцию и запрыгнула в автомобиль.

По улицам я мчалась так, что мне позавидовал бы сам Шумахер из Формулы-1, но успела вовремя. Куренной уже садился в свою машину. Увидев меня, выскочившую точно черт из коробочки, он покачал головой.

— Признаться, я все-таки надеялся, что вы не успеете, — с улыбкой сказал он. — Все понимаю, но не могу до конца постичь, как может молодая очаровательная женщина любить все это — катастрофы, насилие, окровавленные трупы.., тут какая-то чудовищная ошибка, я считаю!

— Женщина тут ни при чем, — объяснила я, садясь в автомобиль. — Это все папарацци, понимаете? Маленький неутомимый папарацци внутри.

— Это как в кинофильме «Чужой»? — улыбнулся следователь. — А вам никогда не хотелось избавиться от этого.., чужого?

— Подумываю иногда, — призналась я. — Но, боюсь, дальше этого дело не пойдет. Другая жизнь наверняка покажется мне пресноватой.

— А вот я не нахожу свою жизнь увлекательной, — вздохнул Куренной. — Хотя только и занимаюсь всем этим. Почему так?

— Вы же сами ответили на этот вопрос, — напомнила я. — Потому что вас не интересуют сенсации. Вот, например, история Кротова для вас только эпизод. А я сделаю из нее громкий материал с обобщениями и неизбежной моралью в конце. Читатели будут плакать, взяв в руки газету! А кто-то, может быть, ужаснется и не сделает рокового шага, который уже приготовился сделать…

— Да? Это интересно, — сказал Куренной. — Я как-то не думал над этим. Но вы так увлекательно рассказываете, что, пожалуй, я выберу время, чтобы познакомиться с вашей газетой.

— Вы хотите сказать, что возитесь со мной, даже не имея представления о газете, в которой я работаю! — удивилась я.

— Я же говорю, что меня не интересуют газеты, — объяснил Куренной. — Я иду вам навстречу из личных симпатий. Мне просто кажется, что вы не тот человек, который злоупотребляет оказанным ему доверием.

— Благодарю за комплимент, — сказала я. — Но еще большее спасибо за оказанное доверие. Для меня это очень важно.

— Не стоит благодарности, — улыбнулся Куренной. — По крайней мере, вы своего добились. Это у меня еще непочатый край работы. Но, кстати, я тоже должен вас поблагодарить — не уверен, что удалось бы так быстро выйти на исполнителей, если бы не ваши усилия… Вчера, между прочим, заговорил и второй участник — Чекасин. Вообще, их показания плюс дневник Кротова производят тягостное впечатление. Надо же, проморгали настоящее осиное гнездо под самым нашим носом! Но сегодня мы арестовали все руководство «Великого дракона». Я буду стараться сделать все, чтобы они не скоро вышли на свободу!

Я поинтересовалась, какую роль может сыграть на суде расшифрованный дневник Кротова.

— Трудно сказать. — нахмурился Куренной. — Придется провести массу экспертиз. И все равно суд может не принять дневник в качестве доказательства.

— Вы будете тревожить ту компанию, которая участвовала в пикнике на острове? — спросила я. Куренной пожал плечами.

— Это придется сделать, чтобы восстановить хронометраж событий. Но, разумеется, им ничего не грозит. Вы беспокоитесь о той девушке, которая обратилась к вам за помощью?

— Да, на нее сейчас свалилось слишком много.

Она запуталась в своих личных делах. Один парень погиб, другой от нее ушел. Да, кажется, она что-то говорила о больной матери…

— Я же говорю — им ничего не грозит. Ответят на несколько вопросов, и все. Вам и то будет потяжелее, — хитро прищурился он.

— Нам не привыкать, — ответила я.

— У вас, наверное, частенько возникают проблемы из-за вашей деятельности? — предположил Куренной. — Я слышал отзывы коллег — некоторые вас буквально на дух не переносят. Мне кажется, это не правильно. Но, поскольку это факт, как вам удается с этим справляться?

— Стараюсь не замечать ничего, кроме сенсаций, — засмеялась я.

Куренной задал еще несколько вопросов о нашей газете, полюбопытствовал, каким я вижу будущий материал, и за таким приятным разговором мы и не заметили, как добрались до кладбища.

Та часть кладбища, где должны были вскрывать могилу, была оцеплена милицией. На обочине дороги стояло несколько автомобилей. На заднем сиденье милицейской «Волги» я неожиданно заметила морщинистое лицо Хронометра. Он скучал и клевал носом. Вид у Хронометра был такой, словно он двое суток ночевал под мостом.