Наталья АЛЕКСАНДРОВА - ФАНТАЗИИ ОФИСНОЙ МЫШКИ

В приемной остановилась, прислонившись к стене и глотая воздух открытым ртом.

— Женечка, что с вами? — участливо проговорила Лидия Петровна, приподнявшись из-за своего стола.

Я вспомнила, что у сотрудников нашего банка есть примета: если Лидия Петровна выражает кому-то сочувствие, значит, скоро этот человек вылетит с работы…

Однако сейчас меня не волновали никакие, самые скверные приметы, я не думала даже об увольнении. Я с трудом прошептала:

— Воды!

Лидия Петровна бросилась к стойке с кулером, налила мне воды в одноразовый стаканчик, заботливо подала мне и спросила, покосившись на дверь кабинета:

— Что, совсем зверь? Увольняет, да?

— Вроде нет… — пробормотала я, жадно выпив половину стакана, — может быть, даже повысит…

— Вот как? — Лидия Петровна поскучнела и вернулась за свой стол. — Стаканчик бросьте в мусорницу…

Не знаю, как я дожила до конца рабочего дня.

Впрочем, работа отвлекает от самых дурацких мыслей и действует лучше любого успокоительного. Работа помогает преодолеть депрессию, справиться с проблемами и забыть о существовании нервной системы. Как только я вернулась от нового шефа, в моем кабинете возникла Лариса Ивановна и потребовала отчет по эффективным показателям четырех самых крупных клиентов. Хотя на ее лице было написано, что эти показатели интересуют ее не больше, чем прошлогодний снег или урожай зерновых в северных провинциях Китая, а пришла она исключительно для того, чтобы выведать, о чем я разговаривала с Меликхановым. Тем не менее до прямых вопросов она не унизилась, а я сделала вид, что ничего не понимаю, и пообещала подготовить отчет по клиентам к обеду. Так что Лариса ушла несолоно хлебавши, а я засела за компьютер.

К обеду сделать отчет не удалось, потому что Лена Андросова потеряла нужный файл, потом завис компьютер, затем мне позвонил Моржов из фирмы «Импульс» и потребовал срочно представить ему сводные данные по доходам за прошлый квартал — в общем, все было как обычно, и когда я наконец закончила отчет, часы показывали уже без десяти шесть.

Я послала отчет на электронный адрес Ларисы Ивановны, облегченно вздохнула и только тогда вспомнила, что у меня с самого утра ни крошки не было во рту.

Тем не менее есть не очень хотелось. Я помассировала виски, перевела дыхание и навела порядок у себя на столе — в конце концов, если примета не обманывает и меня скоро уволят, нельзя оставлять своему преемнику такой беспорядок.

Наконец я вышла из здания банка и огляделась.

Наш банк находится на перекрестке оживленной Пушкарской улицы и тихого Карабасова переулка. По поводу названия этого переулка не шутил только ленивый, и нашего управляющего Антона Степановича за глаза называли то Карабасом Степановичем, то Антоном Карабасовичем, а то и вовсе Карабасом-Барабасом.

Обычно возле банка почти безлюдно, сейчас же кроме меня на углу вовсе не было ни души.

Впрочем, я ошиблась — одна живая душа здесь все-таки была: со стороны Филимоновского сквера по Карабасову переулку шел очень живописный бомж. Заросший до самых глаз густой черной бородой, одетый в грязный, продранный на локтях пиджак, из-под которого выглядывала полосатая тельняшка, он медленно брел навстречу мне, шаркая по тротуару стоптанными башмаками примерно сорок шестого размера, из тех, которые в народе называют говнодавами. В руке у него ритмично раскачивалась авоська, набитая пустыми бутылками, которые брякали на каждом шагу. Для довершения образа лицо бомжа украшали черные очки без одной дужки, а на мятом лацкане пиджака болталось что-то вроде медали. Когда расстояние между нами сократилось до нескольких шагов, я разглядела, что это — памятный знак «Сто лет воронежскому областному музею орнитологии».

Этот колоритный персонаж совершенно не вязался с парадным и представительным входом в наш банк. Боковым зрением я заметила, что за стеклянной банковской дверью возник дежурный охранник — не Вася, другой, помоложе. Он явно колебался — не следует ли выйти и шугануть бомжа, но передумал, побоявшись испачкаться об него, да и бомж вот-вот должен был пройти мимо.

И в эту минуту дверь банка открылась и оттуда вышел наш новый начальник Меликханов.

Илья Артурович на мгновение задержался на пороге, огляделся по сторонам и направился к своей черной «Ауди».

Все дальнейшее заняло считаные секунды.

Бомжа, который до этого мгновения едва плелся, нога за ногу, словно подменили. Он резко изменил траекторию своего движения, бросился наперерез Меликханову и схватил его за плечо. Меликханов попытался вырваться, но бомж сжимал его плечо, будто клещами. Я смотрела на происходящее, превратившись в статую.