Наталья Словаева - Фантазии

***

– Ты где? – В танке.

– А где танк? – В лодке.

Я сыграю тебе на гитаре, евушка,

потому что такой обычай в вашей общине,

потому что пальцы твои – заснеженные тропинки,

и гостей ты кормишь имбирным корнем.

Останемся здесь до новогода,

когда стареющая лесбиянка

поставит свечку за Путина,

только выбросим зловещий чайник из головы

и оборванные бельевые веревки.

– Размазавшись по стулу, я подумала,

что хочу быть вашим ребенком.

***

В Дэвиде Линче

пол в шахматную клетку,

тяжелые бархатные занавески

и поющая девочка с накладными щеками.

Посыпая пеплом ноутбук,

попроси бармена налить тебе яда

грамм сто пятьдесят или сколько тебе надо,

чтоб стадо диких поросят,

бесстыдно вереща,

успело пересечь границу.

А демоны молчат.

У входа в храм с руки едят синицы.

***

Достоевщина разбредается по телу этого города

убогими крышами, зловонными трущобами,

битыми стеклами, ржавыми трубами,

растрепанными метлами, найденными трупами,

выщербленными ступенями, дурными болезнями,

детскими пальцами, порезанными лезвием.

Есть люди, с потолка которых всегда капает

мутная жидкость цвета непонятного.

Виктору было на нее наплевать,

он замерз, устал и просто хотел спать.

Лежал под лестницей, натянув одеяло до подбородка,

видел четвертый сон,

Когда ты объявил войну и облил его бензином.

***

А белый Гена крокодил

в осеннем парке проходил,

обшарпанный, он был эффектен

своею жалкой красотой.

Он на ветру с открытым горлом,

там, верно, скомканные ноты

и волчьих ягодок настой.

Все проиграв, ушел в поэты,

в сентябрь, ребрящийся вельветом

***

Мои спутники горят как фонари,

идут по кругу, по кольцу Сатурна.

Кого сегодня пошлет мне дорога?

Уверенного массажиста,

любителя коньяка с кока-колой,

сухопарую даму, потерявшую гривны в Джанкое?

Контрабандист с судна The Diamond Sea,

похожий на Рогожина, взволнованный,

достал из спортивной сумки Библию,

предложил почитать псалмы.

Капли неона струились по стене супермаркета,

когда ты сказал, что я не ценю, что имею.

Теперь скоро захлопнется дверца автомобиля,

и мое запястье снова разрежут тени.

***

Целый день бакланы сидят на камнях

и смотрят в море.

Когда им становится жарко,

широко раскрывают клюв.

Улитки бутонами расцветают в выжженной степи,

нефтекачки неумолимо работают круглые сутки,

дома строят из соломы и стеклопакетов,

а бакланы сидят на камнях и смотрят в море.

***

Выносит бабушка ведро,

В нем рыжие свернулись листья,

Как выдры, сжались и зависли,

Не выдадут свое нутро.

Лежат в авоське караси,

Вино и шишка из кофейни,

Украденная безыдейно,

Чуть не забытая в такси.

У жбанов стайка голубей –

Сегодня гули, завтра гули…

Как мы, в октябрьском загуле.

Не мерзни и не сожалей.

***

Старушка лезвие косы

старательно оборачивает газетой,

водитель, похожий на баскетболиста,

слушает Егора Летова,

темнокожий парень в костюме,

где твой саксофон?

Люди спускаются на байдарках,

фотографируют мухоморы в Карелии,

у каждого свой метод,

метод борьбы с гравитацией.

***

Эти маленькие лошадки никогда не уснут,

мои пальцы путаются в их розовой гриве.

Говори, говори – я все еще слышу –

через горы нервно поломанных зубочисток,

оставшихся на столике в кафе для некурящих,

через алые тона кровавых салютов,

в которые окрашен закат Европы,

через отделения полиции и снятые отпечатки пальцев,

с липким мылом в туалете за решеткой,

через люстру, рухнувшую с трехметровой высоты

в моем животе, и осколки торчат из-под ребер.

Снимок Джима Моррисона стал зеленоватым,

Не ищи человека с крахом в глазах,

Обрати внимание –

С денежных банкнот исчезло лицо президента:

очень неприятно, когда тебя постоянно трогают руками,

зачастую грязными,

и совсем незнакомые люди.

Я стреляю сигареты на холодной улице,

кот ест из моей тарелки,

я не сплю.

***

Был эстет, и нет.

DOCUMENTA*

Мы пришли оттуда,

где из трещин на штукатурке складываются картины,

когда болеешь,

и тушить за дедушкой спички – это радость.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.