Иэн Рэнкин - Не на жизнь, а на смерть

– Может, в корзине для мусора? – предположил Ребус.

– Может… – неуверенно протянула она.

Ребус поставил на стол маленькую плетеную корзинку для мусора и внимательно изучил ее содержимое. Конфетные обертки, карандашная стружка, пластиковый стаканчик, скомканные бумажки. Куча каких-то обрывков.

– Нет, слишком большая, – говорила она, пытаясь развернуть одну из скомканных бумажек, или: – Нет, слишком маленькая, – пока наконец Ребус не выудил из корзинки листок и не положил его на стол. Листок был испещрен какими-то рисунками, иероглифами, каракулями, телефонными номерами, адресами и прочей ерундой.

– А! – воскликнула она, ткнув пальцем в угол, где было что-то нацарапано едва различимым бледным карандашом. – Может, это?

Ребус приблизил листок к глазам. Да, именно это он искал, вне всяких сомнений.

– Спасибо, – сказал он.

– О, боже мой, – вздохнула секретарша, – неужели она попала в беду по моей вине? Лиза в беде? Что она сделала, инспектор?

– Она солгала нам, – сказал Ребус, – и поэтому теперь вынуждена скрываться.

– Скрываться? Но она ничего подобного не говорила!

Ребусу показалось, что у этой дамы, мягко говоря, не все дома.

– Дело в том, что она и сама не предполагала, что все так обернется, вплоть до сегодняшнего дня.

Секретарша энергично закивала:

– Да, но ведь она мне звонила около часа назад.

Ребус напрягся и нахмурил брови:

– Звонила?

– Да. Она сказала, что звонит из Олд-Бейли. Хотела узнать, нет ли для нее каких-нибудь сообщений. Сказала, что у нее еще уйма времени до второго интервью.

Не тратя времени на вопросы, Ребус схватил трубку и быстро набрал номер:

– Я хочу поговорить с Джорджем Флайтом.

– Минуточку, пожалуйста… – В трубке раздался щелчок, а потом чей-то голос произнес:

– Отдел убийств, детективный сержант Уолш.

– Это инспектор Ребус.

– Да? – сухо осведомился голос.

– Мне надо поговорить с Флайтом. Это срочно.

– Он на совещании.

– Так позовите его! Я же сказал вам: это срочно.

– Может, ему что-то передать? – цинично осведомился сержант, намекая на то, что уж они-то знают, что его так называемая «срочность» выеденного яйца не стоит.

– Кончай выкобениваться, Уолш! Передай трубку Флайту или кому-нибудь, кто, в отличие от тебя, думает головой, а не задницей!

Еще один щелчок, затем гудки. Повесили трубку. Секретарша смотрела на Ребуса вытаращенными от ужаса глазами. Вероятно, психологи никогда не выходят из себя. Ребус попытался ободряюще улыбнуться, но вместо улыбки вышла какая-то жуткая гримаса. Он слегка поклонился, прежде чем уйти, и она проводила его до самой двери взглядом перепуганного до смерти человека.

Ребус чувствовал, что его лицо горит от гнева. Лиза Фрейзер обманула его, обвела вокруг пальца, как круглого идиота. Боже, что он ей наговорил… Думал, что она и вправду хочет помочь по делу Оборотня, а Лиза всего лишь пишет дипломную работу. Боже, что он ей наговорил… Что толку теперь вспоминать. А вдруг она все записывала на пленку? Или делала заметки в блокноте после того, как он уходил? Теперь уже не важно. Важно то, что она для него была воплощением чистоты и порядочности в этом мире хаоса. Двуликий Янус! Она использовала его! Боже, она даже спала с ним! Интересно, постель входила в диплом как часть эксперимента? Как теперь увериться в обратном? Ее чувства казались ему неподдельными, но… Он открыл ей свою душу, а она ему – свое тело. Не очень равнозначный обмен.

– Сука! – прошипел он, остановившись как вкопанный. – Маленькая лживая сука!

Почему она ничего не сказала ему? Почему не объяснила все как есть? Он бы помог ей, нашел бы для нее время. Нет, не нашел бы. Он лжет самому себе. Студентка? Диплом? Он указал бы ей на дверь. Вместо этого он выслушал ее, поверил ей, многому у нее научился. Да, это правда. Он узнал много нового: о психологии, о мышлении убийцы. Прочел в ее книгах. Да разве это важно? Важно то, что все пошло прахом, когда он узнал, что она обманула его.

– Сука… – Но голос уже немного смягчился, словно рука, сдавившая горло, медленно разжалась. Он сглотнул и сделал несколько глубоких вдохов. Успокойся, Джон. Что толку переживать? Какая теперь разница? Разница есть, отвечал он себе, ибо он все еще неравнодушен к ней. Или был неравнодушен. И надеялся на взаимность…

Нет, кого ты пытаешься обмануть? Посмотри на себя: тебе за сорок, у тебя лишний вес, ты так и не смог подняться выше инспектора, и если Флайт сдержит свое обещание, покатишься вниз. Ты разведен. Твоя дочь пустилась во все тяжкие. Кто-то в Лондоне, вооруженный кухонным ножом, знает, где находится Лиза. Вот где истина… Он хватался за Лизу, как утопающий хватается за соломинку. Старый дурак.