Сергей Валяев - Экстремист

Подтверждение этой версии мною было получено от некого Саввы Болтунка, лучшего друга майора.

Тип оказался примерзким. Плюгаш. С испитой рожей. Не человек — выродок шакалий. Пытался меня укусить:

— Паря, сука ментовская! Я — Савва Болтунок! По прозвищу Психованный! Асса!.. — И принялся скакать по своей малогабаритной, сшибая полки, табуреты и бутылки. — У мя черный пояс по кунг-фу! Я счас тя`делаю!..

— По мудэ у тя пояс, — и цапнул собеседника за его хлипкое горло. И так, что тот забыл все на свете. Сделал вид, что ничего не знает и не помнит.

Широкой общественности известно: я люблю людей и терплю их произвольные взбрыки. Правда, иногда на отдельных животных надо воздействовать решительнее. Что и было сделано: взболтнув Болтунка, как бутылку с прошлогодней простоквашей, я размазал его по стене. Рожей хари вперед. Мой оппонент пришел в глубокую философичность. Да «Стечкин» мигом реставрировал битую память.

Оставив Психованного в обществе загаженного донельзя унитаза, я полетел (на джипе) к берегу водохранилища. У деревни Рыбная Уха, такое вот название, обреталась хибара, где и таился наш герой Е.Бень. В трудные минуты своей жизни.

Слышу напряженные голоса: больно легко и просто — найти недоумка, уронить его организм в унитаз и… все? Что сказать? По этически-эстетическим соображениям я многое опускаю. Не живописать же подробно, как любитель восточных единоборств нагадил в портки, когда я промахнулся из любимой пушки. После того, как эта визжащая бешеная сволочь изловчилась укусить меня. За палец. Теперь вот проблема: делать прививку от бешенства. Сорок уколов в живот — это не встреча в обществе столичных книголюбов. Так что не все так просто, как кажется на первый взгляд.

Меж тем за штилевыми деревьями блёкнула водная гладь, как выражаются версификаторы. Пресное море. Эх, сейчас бы на бережок, да плюхнуться в набежавшую мазутно-малахитовую волну. Снова, черт подери: БЫ!..

Я решил не ждать боевых друзей, пылящих где-то далеко по отчим ухабам, сообщив, правда, им место нашей будущей встречи — Коммунистическая ул.157.

Оставив авто на пропахшем рыбой берегу, я знойными огородиками пробрался к хибаре. И залег у перекосившегося от старости забора. Под панамами лопухов. Тот, кто б меня видел, безвозвратно утерял бы веру в благородный чекистский труд. С чистыми руками и холодной головой.

Я к тому, что было грязно и жарко. Дворик с раскаленным солнечным столбом был пуст, как аравийская пустыня. Никого и ничего, кроме связки лещей на бельевой веревке, прикрытых марлей.

Домик был дачно-дощатыми, закрытым наглухо. Не уплыл ли майор к романтическим берегам Майорки? Ждать его возвращения? Или зайти в гости. Без приглашения. Не сушиться же на балде, то бишь солнце, точно рыбеха на веревке?

И я решил работать. По-пластунски — к стеночке, послушал тишину. Безмолвие. Лишь трудолюбиво зудели мухи над марлей.

Не люблю я такой тишины. Жди неприятностей. И оглушительных залпов из всех стволов.

Через малое окошко продрался в подвальное помещение. Сумрачно и прохладно — что-то наподобие погребка. С житейским хламом. По ступенькам взошел к двери. Приоткрыл её и почувствовал запах. Запашок. Сладковатый. Так пахнет, буду субъективен, брюквенная каша на пару.

По центру горницы находился стол, покрытый белой скатеркой. На столе бутылка водки, у бутылки — засохшая снедь. В кресле обретался майор Е.Бень. В парадной форме подразделения специального назначения МО «Витязь». С краповым беретом набекрень. От меткого выстрела ПМ в рот мозговой винегрет разметался по кустам домашних цветов, где пожужживали ленивые мухи.

Я хотел сделать шаг — и сдержал себя. В таких случаях говорят об интуиции. Не знаю. Во всей картинке наблюдалась какая-то неестественность и театрализованность. Хотя труп в берете или без оного всегда неестественен. Однако, зная привычку военного спецназа к антипатичным сюрпризам, я решил не поспешать. Почему бы майору не прихватить с собой на небесные острова чью-нибудь душу? С коллективом веселее. Под кипарисами вечности.

Я — крепок задним умом, повторю ещё раз. Это факт моей биографии. Иногда мне самому сложно истолковать мои же действия. Подумав, порылся в подвальном хламе. Обнаружил нечто похожее на багор — то ли противопожарный, то ли рыбачий. Тиснул его в щель двери и… последнее, что заметил: полуразложившийся труп, приподняв краповый берет, приветствует меня, мудака, уносящегося в ослепительно-громыхающее царствие Божiе!..