Сергей Валяев - Экстремист

Я утешил группу: могло быть куда хуже. Если бы мы остались в спецотделе G. Никаких перспектив. А тут — свежий воздух через разбитые окна, глубокое небо, куда легко и свободно могут удалиться наши души, птичий гомон в деревьях. Сиди и надейся на лучшую долю.

От моего столь оптимистического настроя все почему-то пригорюнились. Пришлось вспомнить анекдот: одна тетка призвала на помощь мастера по ремонту мебели. Дверцы шкафа, говорит, все время открываются. Когда трамвай мимо дома проходит. Мастер стащил башмаки и в шкаф, чтобы лучше понять причину дефекта. Сидит, а тут муж возвращается. Видит чужую обувку, дверцы открывает: ах ты, гад, что делаешь? Мастер: земляк, бля`бу, трамвай жду.

Посмеялись — такое впечатление, что сидим в шкафу в ожидании трамвая, где кондуктором старушка-смерть.

Пересчитали боезапас — с гулькин нос. И даже меньше того. Разве что застрелиться. Что будем делать? И кто виноват?

На этот вопрос мы не успели ответить — реквизированная рация зашипела и сообщила: с нами желает встретиться представитель банковских кругов.

— А зачем? — удивился я, — у нас нет личных вкладов. Кажется?

— У меня есть, — пошутил диверсант. И показал рожок с патронами.

— Саша, — услышал знакомый голос. — Это Лариса Борcук, помнишь такую?

— Как же не помнить, — ответил я. — Снова на переднем крае?

— Я могу стать посредником.

— А что там у вас?

— Не знаю. Могу только сказать, журналистов здесь… много.

— Мы вас не вызывали.

— А мы сами. На звуки, — ответила знаменитая журналистка. — А если серьезно, принимайте решение, Александр Владимирович.

Я почувствовал: что-то изменилось в политической атмосфере. Что? Надеюсь, не за нас счет будут реставрировать усадьбу XYII?

— Хорошо, — сказал я. — Кто с вами?

— Адвокат Дурнаво.

— Дурнаво?

— Это такая фамилия, Саша.

— Пусть не делает резких движений, — предупредил я, — а так милости просим. В графские развалины.

События принимали странный, подозрительный и неожиданный характер. Хотя это куда лучше, чем быть погребенным под руинами.

И вот они появились, парламентарии. Двигались по двору, точно по минному полю. Рядом с известной журналисткой шлендал субъект в цивильном костюме. При галстуке. Владелец графской фамилии и адвокатской конторы. Что не мешало ему, как простому смертному, махать прутиком с мятым носовым платком. Нагляделся, бедняга, что ли, кино про войну?

— Однако, — прыгала по камням журналистка. — У вас здесь Аустерлиц… Ой, это кто? — Испугалась десантника Арсенчика, похожего черт знает на кого.

— Наш герой, — ответил я.

— З-з-здрастье, — проговорил герой, стыдливо прикрывая дырки на трусах.

— М-да, — задумался адвокат Дурнаво. О смысле жизни.

— Чем могу быть полезен? — шаркнул я ногой, вызвав камнепад.

Когда известковая пыль улеглась, представитель адвокатской конторы был обнаружен под руинами. Ситуацию я утрирую, но то, что этот хитрован и крючкотвор мне не понравился, это совершенно точно.

— Александр Владимирович, — выступил он. — Я прибыл с ответственной миссией.

— С чем? — не понял я.

— Лев Леопольдович, попроще-попроще, — заметила журналистка. — Мы не в адвокатуре.

Лев-Лео прекрасно понял даму и перешел на язык, доступный массам. Он прибыл по поручению. Для делового предложения. От кого? И что за предложение? От группы банкиров, ответил Дурнаво, которые желают заключить со мной, так сказать, сделку века: я им — пирамидную дискету, они мне — сто миллионов.

— Сколько-сколько? — удивился я. — Сто миллионов рваных и деревянных?

— Обижаете, Александр Владимирович, — улыбнулся мой собеседник. Долларов.

— Ого, — перевел я дух. — Сколько ж это они напыздили, простите? То-то народу так худо.

— Александр Владимирович, вы даете принципиальное согласие или нет? занервничал адвокатишко.

— Даю, — ответил я. — По пизде мешалкой. И только потому, что нам предлагают копейки.

— Я вас не понимаю: сто миллионов долларов?

— Все поймут, когда мы снова писюк запустим.

— Это… электропитание вырубили, — вмешался правдивый, как пионер, наш хакер.

— У нас автономная подстанция, — и показал кулак Фадеечеву, который позабыл, что находится на дипломатическом приеме.

Надушенный Дурнаво уже ничего не понимал. Почему он здесь, среди руин, вместо того, чтобы заседательствовать в столичной адвокатуре, пить теплый кофе и подсматривать за упругими ляжками секретаря Аиды. Почему эти оборванцы, пропахшие гарью-известью-потом-кровью, не желают идти навстречу фантастическому в мировой практике предложению? Сто миллионов вечнозеленых за какое-то компьютерное фуй-фуй? Непостижимо!..